Читать книгу - "Бригада. Книга 13. Поцелуй Фемиды - Александр Белов"

— Хуже. Есть такие люди, которым невозможно объяснить, что свет в окне, это еще не повод.

заглянуть на огонек. — Он сделал «женское лицо» и сказал фальцетом: — Я тут шла, гляжу — окно светится, вот и решила заглянуть…

— Надеюсь, к нам это не относится, — спросил деликатный Федор.

— К вам? Нет, к вам не относится.

— Веселая вдова одолела? — Федор испытующе уставился на друга.

— Не суть… — Ватсон отвел глаза и принялся шарить за креслом. — Где-то у меня тут зонтик был.

— На. фига зонтик? От вдовы отбиваться? — спросил Витек и закурил.

— Попугаям показывать. Я этот зонт специально здесь держу: как только чертовы гарпии разорутся, стучу по клетке. Они этого жутко не любят. Теперь даже и стучать не надо, достаточно показать — и все, молчат, как сдохли. Условный рефлекс в действии.

Хозяин замечательного кабинета отыскал зонтик, показал его птицам, и те действительно разом вырубили звук и притворились спящими.

— Какие новости, братья? От Сани что-нибудь есть? — спросил Федор, пристраиваясь на банкетке, в то время как Виктор, игнорируя сидячие и лежачие места, обосновался прямо на полу — то есть, сел на ковер и подпер спиной стену.

Ватсон покачал головой: — Нет. Сегодня я опять заходил в прокуратуру, следователь талдычит на своем: свидания с подследственным запрещены категорически. Видел Лайзу — ее тоже держат в неведении. Говорят, будет необходимость, вызовут повесткой для очной ставки. Из комбината налоговая проверка не вылезает.

— И что Лайза? Она же может включить свои связи.

— Лайза держится нормально. Говорит, что ничего криминального накопать невозможно. Ну, чтобы на срок потянуло. Никаких серьезных нарушений нет — так, все по мелочи… Но налоговики все равно сидят, не уходят. Похоже, что заказ поступил однозначный — с живого не слезать.

— Слушай, Док, а что если мы ему мобильник в тюрьму передадим? Хоть узнаем что к чему, — Федор всем своим видом показывал готовность немедленно действовать. — С деньгами мобильник в тюрьме сейчас не проблема. Мои странники сказывали про своего кореша из блатных. Тот тоже под следствием сидел, и из своей камеры по мобильному телефону слушал, как дочка специально для него дома на пианино исполняет «Полонез» Огинского…

— В том и прикол, Федя, что речь не о блатных. Наш Саня Белов — это не вор-рецидивист, не маньяк какой-нибудь банальный, передушивший полгорода голыми руками. Мы с Витьком пытались, но… Саню, похоже, пасут по-серьезному… Кому-то он опять дорогу перешел. Знать бы, кому…

— Знать бы кому в лоб настучать, давно бы настучал, — вставил Виктор и стряхнул. пепел в кадку с кофейным деревом.

— Либо кто-то из друзей-олигархов на комбинат нацелился, — продолжал Ватсон. — Либо совсем дело дрянь…

— Либо почему дрянь? — Федя привстал с банкетки.

—. Проснись, дурила. Ты хоть замечаешь, какие ветры в стране подули? Газеты читаешь? Телевизор смотришь?

— Нет, — честно признался Федор. — Газет не читаю. И к «ящику» ты мое отношение знаешь: это все от лукавого. Ничего там не могут сказать такого, что я и так не знаю. Это все сменные декорации, а суть жизни не меняется! Главное, жить по совести, чтобы людям в глаза не стыдно было смотреть…

— Ну, завел свою песню… — Витек оторвал кофейный листочек и принялся яростно растирать его между пальцами. — Вот погоди, придут к тебе серые дядьки, декорации попортят, котлы с кашей опечатают. Вот тогда ты им в глазки и посмотришь!

— Уже пришли, — тихо сказал Федор.

— К тебе пришли? В ночлежку? — Ватсон застыл от удивления с сигаретой в пальцах.

— В странноприимный дом, — с достоинством поправил Федор, он не любил слова «ночлежка». — Сначала поискали алюминиевые ложки — видать, на предмет возможных махинаций с цветными металлами. Но у нас алюминиевых нет — вы же знаете, все столовые приборы из дерева, это принципиально. А вот с простынями вышел прокол, придется заплатить штраф.

— Неужто простыней недосчитались?

— Не в том дело. По числу-то сошлось, да вот штампы у нас на простынях только в одном углу стояли. А их, как выяснилось, надо штамповать по каждому из четырех углов, и пятый — по центру… Жаль денег на штрафы платить, я второй деревообрабатывающий станок собирался прикупить. Теперь не хватит на станок. Слушай, Док, у тебя тут коньячку не найдется? — Федя затосковал и заерзал на банкетке.

С тех самых пор, как подвижнику Федору Лукину удалось, создать Дом Нила Сорского и переключиться со своих проблем на чужие, с неуемным пьянством ему удалось покончить. Доктору Вонсовскому, с его недюжинной практикой и личным знакомством с проблемой наркозависимости этот случай представлялся уникальным. Чтобы вот так, без применения медикаментозных средств, без кодирования и, главное, без полного отказа, взять да и излечиться от алкоголизма? Это как-то не научно. Тем не менее, факт оставался фактом. Но сейчас ситуация требовала серьезного подхода: что делать, без бутылки не поймешь.

— Так как насчет коня? — продублировал вопрос друга Витек. — Неужто клиенты не подкидывают к дверям? Вон Федору какой-то аноним «домашний кинотеатр» подарил. А у тебя контингент побогаче будет.

— С подношениями я практически покончил, — заколебался Ватсон. — Мне эти бесконечные коньяки тоже не полезны. Зарабатываю не хило, захочу — сам себе куплю… Ну да чего не сделаешь для друзей.

На стол явилась бутылка с темной жидкостью и две рюмочки. Федор пригладил бороду, перекрестился и опрокинул в рот рюмочку… Но сразу глотать не стал, а задумчиво покатал напиток во рту.

— Чувствую черноплодную рябину, вишневый лист… Хороша наливочка. Домашняя? Кто автор?

— Неплохо давление понижает, — уклончиво сказал доктор. — Тут еще пирог где-то был с муксуном.

— Вдова?.. — не унимался Витек.

— Это неважно.

— Для друзей все важно.

— Отстань.

Что произошло у Ватсона с одной из пациенток — многократно упомянутой выше вдовой — история умалчивает. Известно только, что женщина явилась в новую клинику одной из первых и стала ярой поклонницей и пропагандисткой уникального метода московского доктора. Вполне научным фактом было также то печальное обстоятельство, что полное излечение от ее недуга, увы, невозможно. Главным образом потому, что и самого-то недуга по сути не было, было всего лишь естественное в ее возрасте недомогание, связанное с гормональной перестройкой организма. А вот имело ли место со стороны доктора нарушение врачебной этики, или не имело, этого друзья Ватсона доподлинно не знали, но интересовались живо.

— Нет, ну это не дело — пить компот! — Витек с возмущением отставил рюмку с наливкой. — Накапай хоть спирта вовнутрь, садист. Продезинфицировать душевные раны!

В этот момент в дверь позвонили. Друзья замерли. Звонок надрывался не меньше двух минут. Трезвон, наконец, стих. Но через минуту раздался удар камнем в стекло. Причем этот удар был гораздо менее деликатным, чем тот, который позволил себе Федя: стекло едва не разлетелось вдребезги.