Читать книгу - "Невидимка с Фэрриерс-лейн - Энн Перри"

На самом деле он ничего не понимал. Прайс, казалось, был так уверен, что Стаффорд собирался начать пересмотр дела… Да и зачем бы ему убеждать Питта в том, что не соответствует действительности? Прайс выступал со стороны обвинения и как будто чувствует себя ответственным за вынесенный приговор. Вряд ли он хотел, чтобы дело вновь было назначено к слушанию.

И еще одно: если Стаффорд не желал возобновлять дело, тогда почему же его убили?.. Впрочем, возможно, его никто не убивал, а умер он от какой-то непонятной болезни, симптомы которой похожи на отравление; и либо он не знал сам, что болен, либо предпочитал не сообщать об этом жене – тоже, может быть, не понимая, насколько опасна болезнь.

По-видимому, Ливси понял, о чем задумался Питт. Лицо судьи было серьезно и мрачно; теперь в нем не было ни следа раздражения, словно такая тривиальная и пустая эмоция попросту недостойна его. Он вернулся к беспокоящей его действительности.

– Однако если он не собирался назначать слушание дела, тогда зачем кому-то надо было его убивать? – тихо спросил Ливси. – Это оправданное недоумение, мистер Питт. Он и не открывал дело заново, а если бы даже и собирался это сделать, то ему стоило бояться только Тамар Маколи – ее вмешательство снова пробудило бы в памяти общества прошлое, и люди опять вспомнили бы все подробности ужасного, позорного дела и вину ее брата. По идее, она не может этого желать, ведь никакой надежды на его оправдание нет.

Судья печально улыбнулся – не оттого, что ему стало весело или он испытывал некое удовольствие. Ливси просто засвидетельствовал таким образом тщету ее усилий и напрасно пролитых слез.

– Полагаю, эта бедная женщина так одержима своим крестовым походом за справедливостью, что по прошествии стольких лет уже действует по инерции, вразрез с истинным положением вещей. Она потеряла всякое представление о том, в чем заключается правда. Она больше не думает о доказательствах, ею движет только собственное желание во что бы то ни стало оправдать брата. Любовь, особенно к кому-нибудь из родных, может быть очень слепа. Мы видим лишь то, что желаем видеть, а когда этот человек покидает нас, уже ничто не напоминает о том, каким он был на самом деле. – Судья поджал губы. – Воображение подчиняет себе созерцателя, становится как бы религией; оно настолько реально и живо, что отделаться от него человек уже не в состоянии. Он словно отравлен им. Это в и́дение своего брата для мисс Маколи – замена мужа и ребенка. Что, в сущности, есть большая трагедия.

Питт и раньше наблюдал случаи одержимости. Что ж, возможно, так оно и есть. Но в любом случае это не ответ на вопрос, кто убил Стаффорда… если, конечно, он убит.

– Вы думаете, мистер Стаффорд сказал ей то же самое, что вы говорите мне сейчас? – спросил Томас.

– А она за это убила его в пылу ярости и разочарования, так? – Ливси, нахмурившись, закусил губу. – Нет, если говорить откровенно, это не очень правдоподобно. Мисс Маколи, конечно, одержима, но не могла настолько утратить равновесие духа, чтобы пойти на такой поступок. И для того, чтобы я мог принять подобный мотив к рассмотрению, безусловно, потребуются очень веские доказательства.

– Но где же тогда разгадка? Миссис Стаффорд говорит, что у ее мужа в настоящее время не было больше никаких дел по апелляциям. Может быть, это месть за что-нибудь в прошлом?

– Месть члену Апелляционного суда? – Ливси пожал плечами. – Чрезвычайно неправдоподобно. Мне приходилось слышать угрозы со стороны осужденных – свидетелям, полицейскому, который их арестовал, обвинителю или даже собственному защитнику, если они считали, что он не справился со своим делом. Даже судье, ведущему слушание. Однажды угрожали присяжным… Но никогда на моей памяти не было, чтобы угрожали члену Апелляционного суда! А ведь нас в том деле было пятеро по крайней мере… Нет, это предположение притянуто за уши, мистер Питт.

– Тогда кто же убил мистера Стаффорда?

Лицо Ливси омрачилось еще больше.

– Думаю, остается предположить, что это как-то связано с его личной жизнью. Б о́льшая часть убийств совершается или при ограблении, или вследствие домашних неурядиц… впрочем, предполагаю, вам это известно.

Питту это было известно.

– Но с чего бы миссис Стаффорд могла желать смерти своему супругу? – спросил он, внимательно наблюдая за Ливси.

Тот оторвал взгляд от стола и тяжело вздохнул.

– Мне тяжело об этом говорить… Нехорошо говорить так о коллеге или о его домашних… Однако миссис Стаффорд находится в более тесных отношениях с Адольфусом Прайсом, чем может показаться на первый взгляд.

– Неужели они недостойно ведут себя? – удивился Томас.

И тут он припомнил кое-какие мелкие детали в поведении этих двоих: мимолетный взгляд, внезапная краска в лице, торопливость, некоторая неловкость, всплеск самолюбия, когда, казалось бы, для него нет никаких причин…

– Жаль, что приходится говорить об этом, но дело обстоит именно так, – признался Ливси, не отрывая взгляда от Питта. – Я никогда не предполагал, что это может быть чем-то б о́льшим, нежели мимолетная, неосмотрительная связь, страстное увлечение на один светский сезон, которое быстро сойдет на нет, как обычно случается в таких случаях… Но, возможно, тут чувство более глубокое. Не завидую вам, мистер Питт. Боюсь, что придется рсссмотреть и такую вероятность, а она, как бы неприятна ни была, могла бы стать ключом ко многим непонятным моментам.

Говоря все это, Ливси внимательно наблюдал за инспектором.

– Вижу, что вы тоже об этом подумали, – заметил он. – Если Адольфус Прайс пытался убедить вас, что Стаффорд хотел снова начать слушание по делу Блейна – Годмена, вы уже должны задуматься, почему он это говорил. Естественно, что и Прайс, и миссис Стаффорд предпочли бы заставить вас поверить в то, будто кто-то испытывающий чувство вины или страха в связи с тем давним делом решил пойти на преступление и убить мистера Стаффорда. Главное для них – не позволить вам заподозрить кого-нибудь из них двоих.

– Да, конечно, – согласился Томас, чувствуя себя при этом огорченным.

Он уверился в правоте Ливси. Теперь, когда все прояснилось, Питт упрекал себя за небрежность, за недостаточное внимание к некоторым частностям, как бы мелки они ни были. Он встал, немного отодвинув кресло.

– Я очень вам благодарен, мистер Ливси, за то, что вы уделили мне сегодня столько своего драгоценного времени.

– Совсем напротив. – Тот тоже встал. – Не стоит благодарности. Это очень важное и серьезное дело, и, уверяю вас, я окажу любую помощь, которая будет в моих силах. Вам следует только попросить.

На этом инспектор распрощался с судьей и вышел из дома, медленно шагая, погрузившись в размышления. Было уже довольно поздно, солнце скрылось за крышами, на серые улицы начал опускаться туман, на бледном фоне неба стала заметна сизая дымка, и повсюду запахло углем – люди вовсю растапливали камины и очаги, поскольку вечера уже становились холодными.