Читать книгу - "Испытай себя - Дик Фрэнсис"

Затем, после окончания утренних проездок, он готов, если я не возражаю, посвятить послеполуденные часы рассказам о своем детстве. С началом вечерних проездок у него не будет времени.

— Прекрасная идея, — согласился я.

Он кивнул.

— Тогда пойдемте, я покажу вам, что где лежит. Мы вышли из кухни, пересекли покрытую коврами прихожую, и он указал мне на противоположный вход.

— Там наша семейная комната, как вам уже известно. Рядом с кухней, — он прошел вперед и открыл дверь, — моя столовая. Мы ею почти не пользуемся. Поэтому советую включить отопление.

Я осмотрел комнату, в которой мне предстояло творить: просторное помещение с мебелью из красного дерева, роскошными малиновыми портьерами, стенами в золотистых и кремовых полосах и темно-зеленым ворсистым ковром. Явно не в стиле Тремьена, подумал я. Слишком все в тон и гармонично подобрано.

— Нет слов, чтобы выразить восхищение, — заключил я.

— Хорошо, — он закрыл дверь и посмотрел вверх на лестницу, по которой мы вчера отправлялись на ночлег. — Эту лестницу мы соорудили, когда делили дом. Этот проход ведет на половину Перкина и Мэкки. Идемте, я покажу вам.

Мы прошли по широкому коридору, устланному ковром светло-зеленого цвета; вдоль коридора на стенах висели картины, изображающие лошадей, в конце коридора Тремьен распахнул двустворчатую белую дверь.

— Сюда, — показал он. — Через эту дверь мы попадем в главную прихожую. Это старинная часть дома.

Мы вошли в огромную залу, выложенную паркетом, натертым до зеркального блеска. По обеим сторонам на верхнюю галерею вели лестницы с изящными ступеньками. Под галереей, между лестницами, виднелась еще вара дверей, к которым и направился Тремьен. Он аккуратно распахнул створки, и моему взору открылось пространство со стенами, сверкавшими золотом, и мебелью в бледно-голубых тонах. Стиль соответствовал убранству столовой.

— Это наша общая центральная гостиная, — пояснил Тремьен. — Мы редко собираемся здесь. Последний раз мы устраивали в ней эту проклятую вечеринку… — Он сделал паузу. — И как сказала Мэкки, неизвестно, когда устроим новую.

Жаль, подумал я. Вся эта усадьба была как бы создана для подобных мероприятий. Тремьен прикрыл дверь в гостиную, приглашая меня следовать за ним. Мы пересекли прихожую.

— Там главный вход, а эти двойные двери справа ведут на половину Мэкки и Перкина. Мы построили для них новую кухню и соорудили еще одну лестницу. Мы планировали сделать два отдельных дома с этой большой общей секцией, как вы могли заметить.

— Просто великолепно, — польстил я ему. Однако лесть моя была вполне искренней.

Он кивнул.

— Разделить дом не составило труда. Кому в наши дни нужны такие хоромы? Да и отопления требуется много.

Действительно, в прихожей было холодно.

— Особняк и большинство служебных построек относятся примерно к началу прошлого века. Стиль времен Эдуардов. Бывшая загородная резиденция семейства Уиндберри. Впрочем, не думаю, что вы слышали о таком.

— Не слышал, — согласился я.

— Мой отец за бесценок купил этот особняк во время Великой депрессии. Я прожил в нем всю жизнь.

— Ваш отец тоже был тренером?

Тремьен усмехнулся:

— О нет. Папаша получил наследство. В жизни не проработал ни дня. Ему нравилось ходить на бега, поэтому он купил пару скакунов, благо были конюшни, которые не использовались с тех пор, как автомобили заменили экипажи, и нанял тренера. Когда я подрос, то сам начал ухаживать за лошадьми. Построил по случаю новый двор. Сейчас у меня пятьдесят денников, и ни один не пустует.

Затворив двери, он направился на свою половину. По пути он заметил:

— Вот вроде бы и все владения, если не считать конторы!

Очутившись в своей прихожей, он направился к последнему проходу этой анфилады комнат.

Я следовал за ним.

Контору также нельзя было назвать маленькой. Ди-Ди же просто терялась за огромным письменным столом.

— Когда-то, при Уиндберри, тут располагалась бильярдная, — пояснил Тремьен. — Будучи детьми, мы любили здесь играть.

— У вас есть братья и сестры?

— Одна сестра, — бросил он, взглянув на часы. — Оставляю вас на попечение Ди-Ди. До встречи.

С деловым видом он вышел из конторы и неизвестно с какой скоростью успел облачиться в пальто, шарф и кепку. Дверь за ним с треском захлопнулась. Это был прирожденный громыхала и хлопатель, хотя в этом я не усматривал ни крупицы злости.

— Чем могу быть вам полезна? — без особого энтузиазма спросила Ди-Ди.

— Вам не нравится эта идея с автобиографией? — поинтересовался я.

— Я этого не говорила, — опустила она глаза.

— Но об этом говорит выражение вашего лица.

Не поднимая глаз, она нарочито медленно начала перебирать какие-то бумаги.

— Он одержим этой идеей уж который месяц, — наконец соизволила она подать голос. — Это для него важно. Я думаю… если вы хотите знать… что ему следовало бы подыскать кого-нибудь получше.

Она замялась:

— Более известного, в любом случае. Одно случайное знакомство, и вот вы уже здесь. Полагаю, что все это слишком быстро. Я советовала ему, по крайней мере, справиться о ваших писательских способностях, но он отрезал, что слова Ронни Керзона для него вполне достаточно. И вот вы уже здесь.

Неожиданно ее глаза сверкнули злобой:

— Он заслуживает большего.

— Ах.

— Что вы подразумеваете под своим «ах»?

Я выдержал паузу, рассматривая своеобразную обстановку этой конторы: сочетание былого величия классического декоративного стиля с нагромождением каких-то ультрасовременных стеллажей для книг, регистраторов для бумаг, шкафов, ксерокса, факса, компьютера, телефонов, огромного сейфа, телевизора, принтера, картонных коробок, толстой, примерно мне по колено, подшивки газет и уже знакомой мне доски из пробкового дерева с красными чертежными кнопками. Мое внимание привлек старинный двухтумбовый стол с приставленным к нему поистине безразмерным кожаным креслом. Это уже владения Тремьена, подумал я. Пол был устлан красочными персидскими коврами в каких-то фантастических узорах, которые почти полностью покрывали старый серый палас. Стены были увешаны картинами с изображением берущих препятствия и финиширующих лошадей, а одна из панелей была превращена в вешалку, на которой красовались сверкающие жокейские костюмы.

Свое визуальное турне я закончил там же, где и начал: на мордочке Ди-Ди.

— Чем больше вы будете мне помогать, — наконец изрек я, — тем больше шансов на успех книги.

— Не вижу никакой логики.

— Тогда сформулируем иначе: чем больше вы будете мне мешать, тем меньше шансов на успех книги.