Читать книгу - "Месть Мориарти - Джон Гарднер"

Альберт Спир открыл и закрыл рот.

— Бриджет… Ну… Вот уж не думал…

— А следовало бы, Берт. Мы чем с тобой, по-твоему, занимались? Горшки лепили?

— Так это… я что, получается, буду отцом?

«Похоже, на него можно положиться, — решила Бриджет. — Он ведь не о чем-то подумал, а о том, что будет отцом».

— А я — матерью, — стараясь сохранять спокойствие, сказала она.

Рот у Берта Спира растянулся в ухмылке.

— Бьюсь об заклад, наш малыш появится на свет, ухватившись за повитухино кольцо… и все такое. — Он покачал головой. — Хорошая новость, Бриджет. Теперь у нас будет своя собственная семья. Нет, правда, хорошая. То-то Профессор обрадуется, когда узнает.

— Думаешь, обрадуется?

— Конечно. Еще бы — в семействе прибавление. Вот увидишь, он еще будет крестным.

— Берт… — бриджет приблизилась к мужу, осторожно погладила по руке. — Я только хочу, чтобы у нашего малыша все было хорошо. Он ведь не будет жить, как мы с тобой?

— Не беспокойся, старушка, у него будет все, что надо. Профессор о нем позаботится.

Внизу зазвучало пианино, потом звякнул колокольчик.

В тот самый момент, когда Джеймс Мориарти сел за пианино и заиграл Шопена, в доме на Кинг-стрит инспектор Энгус Маккреди Кроу воссоединился после долгой разлуки с любимой супругой.

Детектив заранее попросил жену не встречать его на вокзале. Во-первых, потому что замужним женщинам, по его мнению, не пристало разгуливать без должного сопровождения, а во-вторых, и это было главной причиной, потому что он весьма скептически относился к всякого рода расписаниям и хорошо знал, что, как говорится, между чашкой и губами можно многое пролить.

В данном случае, однако, инспектор оказался у дверей своего дома ровно в рассчитанное время, чему, пережив тяготы долгого путешествия, был весьма рад. Все мрачные мысли, связанные с неудачей в поисках Мориарти, рассеялись с первым ударом латунного молоточка, а их место заняли другие, куда более приятные — все долгие недели разлуки он тосковал по нежным объятьям Сильвии. И не только объятьям. Впрочем, желания его не были исключительно похотливыми. Чего ему недоставало в странствиях по чужбине, так это прекрасных домашних кушаний, по части которых Сильвия была большой мастерицей. Никто в мире не мог так приготовить стейк или, к примеру, пудинг с говядиной и почками; никто не выпекал таких кексов и пирогов; а уж о тушеной зайчатине и говорить нечего — Кроу всегда утверждал, что это блюдо в ее исполнении достойно считаться поистине райской пищей.

В общем, стоя на крыльце в томительном ожидании, инспектор пребывал во власти самых разнообразных желаний: волшебные ароматы, тончайшие вкусы, пленительные наслаждения за дверью спальни… Картины, в которых соблазнительные колыхания пышной груди и чувственные движения роскошных бедер соединялись с запахами жареного картофеля и седла барашка, проплывали перед его внутренним взором.

Дверь открылась, и Энгус Кроу, влекомый разыгравшимся воображением, порывисто шагнул вперед, дабы обнять миссис Кроу. Вот и вернулся моряк из-за моря домой, охотник с холмов возвратился.[25]

— Сильвия, возлюбленная моя, — проворковал он с полузакрытыми глазами и сильным шотландским акцентом, как случалось в моменты сильного душевного волнения.

Руки его едва коснулись женщины, как послышался вопль.

Открыв глаза, Кроу обнаружил перед собой не Сильвию, а некую молодую женщину весьма угловатой наружности в черном платье с белым фартуком. Ошеломленный, он первым делом бросил взгляд на номер дома, дабы убедиться, что не поднялся по ошибке на чужое крыльцо. Но нет, табличка была там же, где и всегда, наддверным молоточком. И номер был тот же — 63.

Молодая женщина оправилась от шока даже раньше инспектора.

— Добрый вечер, сэр, — произнесла она ровным, суховатым тоном. — Как мне о вас доложить?

— Инспектор Кроу…

Между тем в сумраке оцепенения забрезжил лучик. У Сильвии всегда были… скажем так, идеи. До замужества она вела домашнее хозяйство в одиночку: сама готовила, сама убирала постель, подметала, мыла полы, вытирала пыль и все успевала. Бездельничать было просто некогда. И вот теперь Кроу с ужасом понял, что жена в его отсутствие нарушила мир и покой семейного очага, взяв в дом служанку.

— Энгус. — Сильвия подождала, пока служанка откроет дверь и затем, не в силах более сдерживаться и отринув строгие требования этикета, порывисто шагнула в тесный холл. — О, Энгус, ты вернулся. — Она торопливо обняла его, поцеловала, как подобает жене, в обе щеки и, отстранив на расстояние вытянутой руки, обратилась к служанке. — Быстро, Лотти. Багаж, хозяина. Занеси его, пока соседи не высыпали посмотреть.

— Что такое, Сильвия? — растерянно пробормотал Кроу.

— Pas devant les domestiques,[26]— прошипела Сильвия, изображая радушную улыбку, и, повысив голос, добавила: — Я так рада тебя видеть. Лотти отнеси багаж наверх. Милый, пройдем в салон. Позволь мне рассмотреть тебя как следует.

Сбитый с толку всем происходящим, Кроу безропотно проследовал в гостиную, с облегчением обнаружив, что комната, похоже, не подверглась большим изменениям.

— Сильвия, кто эта женщина? — взревел он, не дожидаясь, пока супруга закроет дверь.

— Это сюрприз, Энгус. Я подумала, что ты будешь доволен. Вообще-то, Лотти — наша кухарка.

— Кухарка?

— Милый, нам нужна служанка. В конце концов, мы можем себе это позволить… как семейная пара. К тому же ты занимаешь важную должность в Скотланд-Ярде…

— Какую важную должность?

— Ну, тебя же скоро повысят и…

— Я не давал тебе ни малейшего повода рассчитывать на какое бы то ни было мое повышение. И уж если на то пошло, я провалил порученное задание, и если на следующей неделе меня не отправят патрулировать улицы, это будет большой удачей. Что на тебя нашло? Привести постороннего, чужого человека в наш дом. В наше… — у него даже дрогнул голос, — в наше любовное гнездышко?

Сильвия расплакалась. Обычно это срабатывало.

— Я думала… думала… ты обрадуешься. — Она шмыгнула носом. — Мне не придется делать тяжелую работу. — В дверь постучали, и слезы мгновенно высохли. — Войдите. — Голос прозвучал твердо.

— Обед подан, — объявила угловатая (Кроу уже нашел для нее подходящее определение — «геометрическая») Лотти.

Обед почти вогнал инспектора в депрессию. По дороге в столовую он попытался успокоить супругу, говоря, что вовсе не хочет, чтобы она превратилась в домработницу, что все дело в усталости после долгого и утомительного путешествия. Но обед превратился в тяжкое, разочаровывающее испытание, в ходе которого стало абсолютно ясно, что Сильвия абсолютно не приложила рук к его приготовлению. Суп был водянистый, бифштекс — пережаренным, зелень — сырая. Что касается яблочного пирога, то от него осталось одно лишь название.