Читать книгу - "Таинственная четверка - Татьяна Викторовна Полякова"

– В каком смысле? Машина стояла в гараже. Вы что хотите сказать?

– Некто мог войти в гараж и подбросить платок, – пожал Клим плечами.

– Боже мой… вы думаете, такое возможно? Выходит, даже в собственном доме я не могу себя чувствовать в безопасности?

– Возле вашего офиса есть парковка? Вы там ставите машину?

– У нас подземный паркинг.

– Видеокамеры есть?

– Наверное. Собственно, я не в курсе… За офисом закреплены несколько мест, остальные сотрудники ставят машины на улице.

– Видеокамеры необходимо проверить. Сможете договориться?

– Конечно. Скажу, что разбили зеркало. Возле ресторана парковка под наблюдением. Но… вы же понимаете…

– Мы проверим, возможно ли было вскрыть вашу машину, не привлекая внимания. Итак, подземный паркинг, парковка перед рестораном и ваш гараж. Ключи от гаража не теряли?

– Разумеется, нет, – обиделся Зорин.

– Теперь второй вопрос. Откуда мог взяться платок? В день исчезновения ваша жена была в нем?

– Нет, – поморщился Зорин. – Домработница подробно описала, во что была одета Нелли… никакого платка.

– Значит, он исчез из ее гардероба уже позднее?

– Или раньше. Почему нет?

– Вы хотите сказать, кто-то тщательно готовил преступление и уже тогда намеревался вас подставить?

– Вот именно.

– Вы кого-то подозреваете?

– Нет. И еще раз нет. Я подозреваю всех. И никого конкретно. Вчерашний друг может оказаться врагом. Такое ведь случалось, а я… я не знаю, что думать, где искать.

– У вашей дочери был питомец? – спросила я.

– Что? – казалось, глаза Зорина вылезут из орбит. – Какой еще питомец?

– Кошка, собака, попугай, которые умерли?

– Нет. Что за вопрос?

– Вы совершенно уверены в этом?

– У меня аллергия. Никаких питомцев. Почему вы спрашиваете о моей дочери?

– У вас с ней близкие отношения? – не отставала я.

– Разумеется. У нас нормальные отношения. Она хороший ребенок, послушный, серьезный…

– Вас вызывали в школу по поводу синяков на ее теле?

Физиономия Зорина пошла пятнами.

– Дочка подралась с одноклассником. Кто из нас не дрался в детстве?

– Но педагоги были уверены, никакой драки в стенах школы не было. Все произошло в другом месте.

– Они просто хотели уйти от ответственности. Обычное дело.

– То есть в вашем доме никаких происшествий не было?

Вот тогда Зорин испугался.

Я чувствовала, как на смену раздражению, нежеланию отвечать на вопросы, которые он считал не относящимися к делу, пришел страх.

– Оставьте мою дочь в покое, – по слогам произнес он.

– Смею заметить, это вы пришли к нам за помощью, – произнес Бергман.

– Да, но при чем здесь моя дочь? Не думаете же вы… – Он вдруг замолчал.

– Мы пытаемся прояснить кое-какие моменты. И ничего больше.

– Я не знаю, что за моменты вы имеете в виду. Моя дочь…

– Ваша дочь рассказала своему другу, что мать пыталась ее задушить. И только ваше вмешательство спасло ее.

– Какому другу? У нее что, есть парень?

– Друг, господин Зорин. Просто друг. В таком возрасте многие дети все еще дружат.

– Я понимаю, что это выглядит странно, но… девочки часто предаются фантазиям.

– Однако синяки на теле – реальность.

– Я консультировался по этому поводу. Сила самовнушения может быть такой, что… – Он замер и вполне отчетливо чертыхнулся.

– Значит, эпизод, о котором рассказала ваша дочь, имел место? – задала я вопрос.

– Однажды я проснулся от ее крика, – неохотно заговорил Зорин и потер лицо рукой. – Бросился к дочери и застал ее в истерике. Она рассказала эту нелепую историю. Разумеется, меня это напугало. Особенно когда я увидел синяки на ее руках и шее. Я хотел отвезти ее к врачу. Потом решил, будет только хуже. Если дать ей возможность успокоиться, забыть, все наладится. Врачи ни черта не понимают в таких вещах. Я… я прошел все это с ее матерью, и не хотел, чтобы все повторилось с моим ребенком.

– У вашей первой жены были галлюцинации?

– Моя первая жена совершенно спятила. Все началось с увлечения всякой чертовщиной. Книги дурацкие, какие-то свечи, заговоры. Я много работал и поначалу странностей не замечал. Закончилось все это скверно. В один прекрасный день она исчезла, бросив дочь в парке. Слава богу, что с ребенком ничего не случилось. Надо было сразу выбросить все ее вещи, все, что напоминало о ней. Особенно эти книги. Но… времени ни на что не хватало. Я велел все убрать наверх, в одну из комнат. Запер на ключ. Потом и ключ не убирал, он торчал в замке, чтоб домработница могла убраться. Честно говоря, я и думать забыл… Пока не увидел свою дочь с книгой из библиотеки матери. Проще всего было запретить ей… Но запретный плод всегда сладок. И я попытался поговорить. Сказал, это всего лишь сказки, и относиться к ним надо соответственно. Мне показалось, она все поняла правильно. А потом вдруг ночью этот крик и совершенно нелепый рассказ: Инга видела мать, которая пыталась ее задушить. Мы опять поговорили, и я пригрозил, что, если она продолжит интересоваться всей этой чертовщиной, нам придется обратиться к врачам.

– Ваша первая жена лежала в психиатрической больнице?

– Не один раз, к сожалению. После больницы какое-то время все было нормально, потом повторялось.

– Это началось после рождения дочери?

– Началось раньше, а рождение дочери… да, самочувствие жены значительно ухудшилось. Послеродовая депрессия на фоне ее… увлечений. В общем, добром это не кончилось. Теперь я стараюсь всеми силами оградить от этого дочь. Это понятно?

– Но книги вашей жены все еще в доме?

– Я не мог их просто взять и выкинуть. В конце концов, это память о ее матери. Инга могла расценить это как неуважение.

Слушая его, я почему-то подумала: причина в элементарной жадности. В конце концов, книги денег стоили. А Зорин между тем продолжил:

– Но теперь я принял решение: завтра же снесу на помойку всю эту дрянь.

– Сколько человек сейчас живет в доме? – спросила я.

– Я, дочь…

– И все?

– Ах, ну да… прабабушка Инги, вы, должно быть, ее имеете в виду?

– Прабабушка вашей первой жены живет в вашем доме?

– Что в этом удивительного? В конце концов, это близкий Инге человек. И Вера Андреевна совершенно одинока. Жила одна, в другом городе. Вы знаете, сколько сейчас мошенников, которые вьются возле одиноких старух? Запросто оставят без квартиры и денег и попросту выбросят на улицу. Она, ко всему прочему, плохо видит. Вот я и поселил ее наверху. Рядом с Ингой. Там ей никто не мешает. Она даже не каждый день выходит из комнаты.

– С Ингой они ладят? – спросила я.

– Конечно, это ведь ее прабабушка.

– И как давно она живет в доме?

– Чуть больше месяца. Признаться,