Читать книгу - "Выстрел на Рождество - Чингиз Абдуллаев"

Он молчал. Иногда лучше молчать, чтобы не мешать подобнойисповеди.

— Когда мне сообщили о том, что случилось в Гоффорде, —продолжала Марина, — я была просто в ужасе. И потом подумала, что это я во всемвиновата. Это ведь я оттолкнула его в молодости, это я сделала из него такогонеуравновешенного неврастеника. Он таким не был. Он мог стать совсем другим. Яиногда читала про его безумные выходки, про его встречи с разными женщинами. Онсловно мстил мне и своей прежней жизни. Вы можете мне не поверить, но онникогда мне не изменял. И я ему не изменяла. Мы вообще никого не замечали рядомс собой. Он был такой целомудренный, такой стеснительный… А когда у негопоявились деньги и он развелся со мной, словно сорвался с цепи. Все этикрасавицы, топ-модели, разные певицы, с которыми он встречался. Словно пыталсядоказать мне, что он в полном порядке. Все время пытался доказать…

Я немного слышала об этой Злате. Красивая молодая женщина.Она могла поехать и с Виктором, и с кем-то другим. Могла вообще не поехать иостаться в Москве. Но она выбрала Виктора. Возможно, на свою беду, не знаю.

— Вы считаете, что он мог выстрелить в эту молодую женщину?— спросил Дронго.

— Не знаю. Раньше я могла бы поручиться за Виктора. Он быникогда не позволил себе обидеть женщину, никогда бы не стал в нее стрелять. Атеперь не знаю. Прошло столько лет, он так изменился. Говорят, что он однаждыустроил безобразную драку в Киеве. Они были там с мужем его сестры. И получилидаже по пятнадцать суток. Это так на него похоже…

— Меня попросил о помощи Игорь Дегтярев, его старший брат, —сообщил Дронго. — Он считает, что Виктор не стрелял в Злату.

— Тогда кто стрелял? — спросила она. — Насколько я поняла,там не было чужих. Только своя семья. Кто тогда мог убить Злату и свалить всеэто на Виктора? Я читала английские газеты, там, кроме Виктора и Игоря, был ещеодин мужчина, ухажер Вали. Зачем ему убивать Злату? И еще какой-то садовник,переехавший в Шотландию из Карелии. Непонятно, где они его нашли.

— Игорь видел своего брата сразу после случившегося. Иуверяет меня, что Виктор не стрелял. Он в этом уверен.

— Тогда кто? — нахмурилась Марина.

— Пока не знаю. Я пытаюсь это выяснить.

— Находясь в Москве? — спросила она.

— Не только. Я улетаю завтра. Но вашу иронию оценил. Мненужно было встретиться с ухажером Валентины, как вы его назвали. С ее бывшиммужем — Григорием Лапесским — и с вами. Я должен был понять характер Виктора,прежде чем полечу в замок Гоффорда.

— Сейчас он изменился, — повторила Марина, — и я не могу вамсказать, каким он стал. Просто не могу. Но раньше он бы никогда не позволилсебе выстрелить в женщину, это я знаю наверняка.

— Спасибо. — Дронго поднялся, взял руку женщины, наклонилсяи поцеловал. — Я желаю вам счастья, — тихо сказал он, — и чтобы вы родили ещедевочку, похожую на вас.

Она улыбнулась сквозь слезы.

— Я почему-то верю, что вы ему поможете, — прошепталаМарина.

— Сделаю все, что смогу. Последний вопрос. Какие у вас былиотношения с Валентиной, его сестрой?

— Нормальные. Не скажу, что мы были в восторге друг отдруга. Или были очень близки. Нет. Она похожа на мать. Достаточно скрытная изамкнутая. Всегда немного себе на уме. Она тогда была младше нас, еще училась вшколе. В этом возрасте несколько лет имеют большое значение. Она оченьпереживала смерть отца, Валентина была его любимицей. Но вы можете понять:после двух мальчиков родилась девочка.

— Понимаю. До свидания, Марина Владимировна. И извините меняеще раз за вторжение.

— Ничего, — ответила она, — и если увидите Виктора, топередайте ему привет.

— Обязательно. — Дронго вышел из гостиной, надевая пальто.Домработница строго смотрела на него, словно подозревая, что он унесет с собойчужую верхнюю одежду.

Вернувшись в Москву, он позвонил Игорю Дегтяреву.

— Я сумел встретиться и переговорить со всеми, — сообщилДронго, — завтра я вылетаю в Великобританию.

— Неужели вы смогли с ними переговорить? — не поверил Игорь.— Григорий обычно не любит вспоминать историю своей первой женитьбы, он терпетьне может Нурали и, кажется, просто ревнует своего сына к Халдарову. Во всякомслучае, он уже несколько раз говорил, что после шестнадцати возьмет Алексея ксебе. Хорошо, что он согласился с вами переговорить. А к Марине вообще труднопробиться, учитывая статус ее супруга.

— Я бы не стал вас обманывать, — строго заметил Дронго. —Меня мама учила в детстве, что лгать нехорошо. С тех пор я стараюсь не врать,по возможности, конечно.

— Я не говорил, что вы обманываете. Просто отдал должноевашей настойчивости. Что они вам сказали?

— То, что я хотел услышать. Теперь я знаю тайну шрамаГригория Лапесского, отсидевшего пятнадцать суток в Киеве вместе с вашиммладшим братом.

— Здорово, — рассмеялся Игорь, — значит, он вам рассказал обэтой драке. Хорошо, что о ней не знают англичане. Это был бы лишний доводпротив Виктора.

— И насчет Марины вы тоже не совсем правы. Она, по-моему, досих пор любит вашего брата. И до сих пор жалеет о своем разводе с ним.

— Это она вам сказала? Не верьте. Она супруга такогоизвестного человека. У них прекрасная семья.

— Она не сказала, что хочет бросить своего нынешнего мужа исына. Она просто рассказала о своей прежней жизни с Виктором, которого до сихпор любит. Иногда такое случается, Игорь.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Дегтярев, — иногда женщинбывает так трудно понять.

— Да, — согласился Дронго, — трудно. Поэтому мне придетсяпобеседовать со всеми женщинами, которые были в момент убийства в вашем замке,господин Дегтярев, со всеми.

И в этот момент водитель начал мягко тормозить. Дронгопопрощался, убрал телефон.

— В чем дело?

— Не знаю, — ответил водитель, — но нас догнала какая-томашина и просит остановиться. Посмотрите, они нам несколько раз просигналили.

Он показал в сторону притормозившего рядом внедорожника. Изнего выскочили двое молодых людей, которые спешили к их машине.

— Может, бандиты? — тревожно спросил водитель. — Я могупопытаться оторваться.

— Не нужно, — возразил Дронго, — заглуши мотор.

Незнакомцы были совсем близко.

— Так, — негромко сказал Дронго, — кажется, для полнотысчастья нам не хватало именно этих молодых людей.