Читать книгу - "Укрощение - Камилла Лэкберг"

— Но Юнас-то поймет меня, разве нет? — проговорила Молли, умоляюще глядя на бабушку.

— Знаешь ли, я знаю твоего папу с тех пор, как он был вот таким маленьким, — Хельга показала расстояние в сантиметр между большим и указательным пальцами. — Да и твою мать знаю достаточно давно. Поверь мне, ни одного из них нельзя убедить сделать то, чего они не хотят. Так что, будь я на твоем месте, я перестала бы ныть и начала бы готовиться к следующим соревнованиям.

Молли вытерла лицо салфеткой, которую протянула ей хозяйка дома.

Она высморкалась, а затем поднялась, чтобы выбросить салфетку в мусорное ведро. Самым ужасным было то, что бабушка совершенно права. Бессмысленно пытаться разговаривать с родителями, когда они уже приняли решение. Однако девочка намеревалась попытаться — вопреки всему. А вдруг Юнас все же встанет на ее сторону?

* * *

Патрику понадобилось около часа, чтобы согреться, а Мелльбергу явно требовалось еще больше времени. Отправиться в лес при минус семнадцати градусах в тонких ботинках и ветровке было полнейшим безумием, и теперь начальник полицейского участка стоял в углу конференц-зала с совершенно синими губами.

— Как дела, Бертиль? Замерз? — спросил его Хедстрём.

— До чертиков, — ответил тот, похлопывая себя по бокам. — Мне бы сейчас хороший стаканчик виски, чтобы оттаять изнутри…

Патрик пришел в ужас при одной лишь мысли о пьяном Бертиле Мелльберге на пресс-конференции. Вопрос только в том, намного ли лучше окажется трезвая версия…

— Как мы будем проводить конференцию? — спросил он.

— Думаю, я буду говорить, а ты — меня поддерживать, — отозвался его шеф. — В таких ситуациях газетчикам необходима фигура сильного лидера, к которому они могут обратиться.

Мелльберг пытался напустить на себя важный вид, однако зубы у него все еще стучали.

— Конечно, — согласился его подчиненный, мысленно вздыхая так громко, что, казалось, Бертиль мог это услышать. Всегда одно и то же. Добиться от босса пользы во время расследования было так же трудно, как ловить мух китайскими палочками. Но едва речь заходила о том, чтобы оказаться в центре внимания или иным способом присвоить себе заслуги за всю проделанную работу, ничто не могло удержать его в стороне.

— Ну что, пора запускать гиен! — кивнул Мелльберг Аннике, которая тут же встала и направилась к двери. Она все подготовила, пока ее коллеги бродили по лесу, и шеф получил краткий обзор последних данных и бумажку с тезисами. Теперь оставалось лишь держать руку на пульсе и надеяться, что он не опозорит их больше, чем обычно.

Вошли журналисты, и Патрик поздоровался с некоторыми из них: теми, кого знал лично, — несколькими людьми из местных газет и представителями национальных изданий, с которыми он сталкивался в различных ситуациях. Как всегда, были и новые лица. Похоже, в газетах наблюдается неслабая текучка кадров.

Все уселись и стали переговариваться между собой, а фотографы столпились в тех местах, откуда могли снимать с самого выигрышного ракурса. Патрик надеялся, что на фото губы у Мелльберга не будут казаться такими синими, однако опасался, что вид у него в любом случае получится как у утопленника.

— Все в сборе? — спросил руководитель участка, дрожа, как от мороза. Журналисты сразу же стали поднимать руки, но он остановил их властным жестом. — На вопросы мы ответим чуть позже, а сейчас я хочу предоставить слово Патрику Хедстрёму, который кратко изложит последние события.

Патрик посмотрел на него с удивлением. Возможно, Бертиль осознал, что не обладает достаточной информацией, чтобы выступать перед представителями прессы?

— Да-да, конечно, спасибо… — Хедстрём откашлялся и встал рядом с Мелльбергом. Несколько мгновений он собирался с мыслями. Одно неосторожное слово представителям СМИ могло все испортить, но, с другой стороны, они обеспечивали связь с самым важным достоянием следствия — общественностью. Здесь необходимо было тщательно отбирать и дозировать информацию, чтобы она могла потом дать круги по воде в форме новых звонков и сведений от обычных людей. За годы работы в полиции Хедстрём уяснил: всегда есть кто-то, кто видел или слышал нечто важное, сам не отдавая себе в этом отчета. А вот неверная или избыточная информация могла дать злоумышленнику большие преимущества. Если преступнику известно, какие версии отрабатывает полиция, ему легче замести следы или просто избежать в следующий раз той же ошибки. Больше всего полицию пугало сейчас именно это — то, что нечто подобное произойдет вновь. Серийный маньяк сам по себе не перестанет совершать преступления — во всяком случае, такой маньяк. Патрика не покидало неприятное чувство.

— Вчера возле лесного массива к востоку от Фьельбаки была найдена Виктория Хальберг, — заговорил он наконец. — В тот же момент ее сбила машина — есть все основания считать, что это был просто несчастный случай. Она была доставлена в больницу Уддеваллы, где были приложены все усилия для спасения ее жизни. К сожалению, в одиннадцать часов четырнадцать минут утра она скончалась от полученных травм.

Полицейский сделал паузу и потянулся к стакану с водой, выставленному Анникой на стол заседаний.

— Мы обыскали местность, где она была обнаружена, и я хочу воспользоваться случаем и поблагодарить всех жителей Фьельбаки, помогавших нам в этих поисках, — продолжил он, взяв стакан. — В остальном я мало что могу сейчас рассказать. Разумеется, мы сотрудничаем с другими полицейскими округами, в которых имели место аналогичные случаи, чтобы они смогли найти своих пропавших девочек и чтобы мы совместными усилиями сумели арестовать похитителя.

С этими словами Патрик отхлебнул глоток воды:

— Вопросы?

Все руки взметнулись вверх одновременно, а некоторые репортеры заговорили сразу, не дожидаясь, пока им дадут слово. Камеры, установленные в первом ряду, жужжали во время всего выступления Хедстрёма, и он подавил в себе желание провести рукой по волосам, чтобы проверить, ровно ли они лежат. Странное чувство испытываешь, когда видишь свое лицо, напечатанное крупным планом на страницах вечерних газет.

— Пожалуйста, Шель! — указал он на Шеля Рингхольма из «Бохусленской газеты» — крупнейшей среди местной прессы. Этот журналист не раз помогал полиции в расследовании других дел, поэтому Патрик решил начать с него.

— Вы упомянули, что у нее были травмы. Какого рода травмы? Она получила их в результате наезда или некоторые из них были получены ранее? — спросил Рингхольм.

— Это я не могу комментировать, — ответил полицейский. — Я могу только сказать, что ее сбила машина и что она умерла от полученных повреждений.

— Нам стало известно, что ее подвергали пыткам, — продолжал Шель.

Патрик мучительно сглотнул. Перед глазами у него встали пустые глазницы Виктории и ее безъязыкий рот. Однако разглашать эти сведения было нельзя. В душе Хедстрём проклинал тех, кто проговорился об этом. Кому было нужно разглашать такие вещи?