Читать книгу - "Возмездие - Фридрих Незнанский"

В кабинете Турецкого собрались члены оперативно-следственной группы.

Министерство внутренних дел представлял генерал Грязнов, МУР — оперуполномоченные Василий Алексеевич Колобов и Шура Фонарев. От Генпрокуратуры в группу были включены Левин, Кирилл Безухов. Присутствовали и эксперты. На них-то и обратил взор Турецкий.

— Давайте первые итоги. Что нам скажет криминалист?

Прокурор-криминалист Альберт Александрович Зуев начал докладывать обстановку:

— На месте преступления, по адресу Таврическая улица, дом восемь, обнаружены следующие вещдоки: окурок сигареты «Парламент», свежачок, с четкими отпечатками пальцев и остатками слюны. Это на лестничной площадке. И в самой квартире Новгородского тоже свежий окурок того же «Парламента». На окурке в квартире обнаружены «пальчики» убитого. Но! Капиллярные узоры на лестничном окурке соответствуют «пальчикам» на ригельном замке квартиры и отличаются от капиллярных узоров убитого.

— Вот как?! Получается, что некто, кто курил на лестничной клетке, затем закрыл дверь квартиры Новгородского рукой?

— Возможно.

— Но в самой квартире было еще одно лицо?

— Да. Скорее всего, женщина.

— Почему?

— Найден черный волос длиной тридцать сантиметров.

— Вот как? Интересно... Каким оружием совершено убийство?

— Поскольку на месте преступления найдены гильзы-девятимиллиметровки, убийство могло быть совершено и «макаровым», и ТТ и какой-нибудь игрушкой зарубежного производства. Той же береттой.

— Еще что-нибудь есть?

— Да. След обуви в прихожей. Мужской ботинок. Сделаны гипсовые слепки. Больше ничего интересного.

— Спасибо, Альберт Александрович. Каковы данные судебно-медицинской экспертизы?

Судмедэксперт откашлялся, начал читать:

— Смерть гражданина Новгородского Георгия Максимилиановича, пятидесяти пяти лет, наступила седьмого ноября две тысячи третьего года. Убийство произведено огнестрельным оружием, а именно пистолетом или револьвером, калибр девять миллиметров. Причина смерти — острая, несовместимая с жизнью кровопотеря. Все три ранения являются прижизненными. Причем одно из них — в левое бедро — вызвало повреждение бедренной артерии, что и привело к смерти.

Эксперт оторвался от бумаги, взглянул поверх очков на Турецкого.

— Короче, мужик истек кровью. В течение каких- нибудь пяти—семи минут потерял не меньше литра. Продолжаю, — он опять уткнулся носом в бумагу. — На вскрытии обнаружены признаки острой массивной кровопотери, а именно: значительное скопление крови в рыхлой клетчатке нижней трети левого бедра; малокровие внутренних органов; запустение артериальных и венозных сосудов; бледные трупные пятна. Вслед за разрывом бедренной артерии у погибшего начал развиваться шок, о чем свидетельствует мраморная окраска кожи. Два других ранения — в мошонку и нижнюю треть живота — последовали после выстрела, вызвавшего повреждение бедренной артерии.

— То есть сначала был выстрел в бедро?

— Да. Последовательность двух других выстрелов определить исходя из данных судебно-медицинской экспертизы затруднительно. Но, повторяю, все они — прижизненные.

— На теле убитого обнаружены какие-либо следы борьбы?

— Нет. Подногтевое пространство чистое. Никаких свидетельств того, что убитый оказывал сопротивление преступнику, не обнаружено. Образец слюны, полученный с окурка сигареты «Парламент», который был найден в элементах батареи на лестничной клетке, не совпадает по антигенной структуре с группой крови убитого и его жены. Что подтверждает данные криминалиста Зуева о том, что оба окурка — найденный на лестнице и в квартире — вероятнее всего, были оставлены разными лицами. У меня все.

— Благодарю вас, Михаил Михайлович. Ну-с, кто у нас дальше? Василий Алексеевич, прошу!

Осанистый Колобов поднялся, одернул куртку, начал по-военному четко:

— Была поставлена задача сбора информации на Таврической улице. Первое: гражданка Новгородская сделала заявление о пропаже бумажника мужа.

— Да? А что же она сразу этого не заявила? При первом допросе?

— Пояснила, что не обратила внимания. А когда стала разбирать личные вещи мужа, не нашла бумажника. Она по этому поводу дала письменное объяснение. И описание бумажника. Бежевый от Бриони, телячьей кожи. Я привез заявление, чтобы приобщить к материалам дела. Дальше: допрошена консьержка, дежурившая седьмого ноября по подъезду, гражданка Седова. С ее слов составлен список жильцов, к которым в тот день приходили гости. Серова показывает, что к Новгородскому никто не приходил. Но на сто процентов не ручается, так как день был праздничным, люди все время сновали туда-сюда. Практически все лица, которых она вспомнила, отработаны и интереса для следствия не представляют.

— Что значит — практически? — тут же вцепился в подчиненного Грязнов.

— Не опрошен один человек: внук гражданки Мостовой, соседки убитого по лестничной клетке. Это совсем молодой парень, студент. Приезжал поздравить бабку с праздником. Его пока допросить не удалось: парнишка лежит с гриппом. Есть справка от врача.

— В какое время он ее навещал?

— Со слов гражданки Мостовой, он приехал около пятнадцати, а уехал в шестнадцать часов.

— Жаль, что не удалось допросить. Вдруг да видел- слышал чего-нибудь.

— Допросим, Вячеслав Иванович, куда он денется?

— Хорошо. А что до заявления консьержки о том, что к Новгородскому не приходили, так вряд ли убийца с ней раскланивался.

— Это понятно. Но мы пока не знаем, кого ей на опознание предъявлять, а спросить ее я был обязан, правильно? Продолжаю. Проведен тщательный поквартирный опрос всех жителей подъезда, где проживал Новгородский, а также жильцов соседнего подъезда, квартиры которых примыкают к квартире Новгородских. Никаких шумов, напоминающих звуки выстрелов, седьмого ноября никто не слышал. Но нужно отметить, что звукоизоляция в доме прекрасная. Кроме того, праздник! Многих дома вообще не было. А кто был — все телик смотрели. Вы знаете, сколько времени тратит современная женщина на приготовление ужина, общение с детьми, стирку, глажку и тэ дэ? Сорок шесть минут в день. Это суммарное время всех рекламных пауз всех телесериалов на всех телеканалах! — выдал вдруг Василий.

— Это шутка? — после секундной паузы поинтересовался Турецкий.

— Вроде да, — обезоруживающе улыбнулся Колобов.