Читать книгу - "Друзья до смерти - Неле Нойхаус"

— Что происходит внутри? Если ничего незаконного, то вы не должны от меня скрывать.

— Ничего незаконного, — сказал прыщавый. — Просто это частная территория и вам туда нельзя, понятно?

— Нет, непонятно.

Пия набрала номер Бенке.

— Вы провалились в унитаз? — спросил Бенке с обычной любезностью.

— Войдите, пожалуйста, в дверь с надписью «Частная собственность. Не входить», — ответила Пия. — Немедленно.

— Подкрепление вам не поможет.

Прыщавый раскинул руки и преградил ей дорогу, кудрявый тем временем сунул свою карточку в щель считывающего устройства, и дверь открылась. Трое мальчишек скользнули внутрь, а Пия осталась одна.

И тут появился Бенке. Пия объяснила ему, что произошло, но коллега лишь равнодушно пожал плечами.

— Если они нас не впустят, шансов у нас нет, — ответил он.

— Так быстро я не сдамся. — Пия постучала кулаком в железную дверь. — Я не позволю запираться этим прыщавым юнцам.

— Раздобудьте сначала разрешение на обыск. — Бенке взглянул на часы. — Мой рабочий день кончился одиннадцать минут назад.

— Ну и валите отсюда! — злобно прошипела Пия.

— Представьте себе, именно это я и сделаю, — с этими словами Бенке развернулся и вышел.

Едва он удалился, как железная дверь распахнулась. Кудрявый парнишка, явно нервничая, жестом пригласил Пию пройти и произнес:

— Входите, иначе вы не оставите нас в покое.

— Это ты правильно подметил, — ответила она. — Что у вас тут такое?

— Интернет-кафе. — Парень шел впереди нее. — Мы не хотим, чтобы сюда ходили все, кому не лень, и потому ввели клубные карточки.

Они спустились по лестнице и прошли по коридору. Курчавый открыл дверь, и из комнаты вырвался ритмичный грохот. Звук был оглушительным. Пия увидела огромный подвал без окон, с голыми стенами и трубками неоновых светильников на потолке. Толстые связки кабелей с руку толщиной тянулись по бетону и уходили куда-то под пол. На столе в середине мерцал десяток плоских мониторов, перед которыми сидели с десяток молодых людей. Те самые, кого Пия видела наверху в бистро. Они сосредоточенно смотрели в мониторы и стучали по клавиатурам.

— Чем они заняты? — прокричала Пия в уши курчавому спутнику.

Он посмотрел на нее как на недоумка и крикнул ей в ответ:

— Шарят в Интернете, чем же еще!

Два часа в обществе Бенке отнюдь не улучшили настроение Пии. К тому же у нее болела голова. Действие принятого утром аспирина давно закончилось, и она раскаивалась не только из-за ночи с Хеннингом, но и из-за пяти стаканов красного вина, которые себе неосмотрительно позволила. Бистро тем временем заполнилось. Пия заметила, что сидящие в баре девушки исподволь ее разглядывают. Лукас улыбнулся и, приветствуя, помахал рукой. Она подошла к концу стойки.

— Здравствуйте, фрау Кирххоф! — по-дружески сказал он и закинул на плечо полотенце, которым только что протирал стаканы. — Хотите что-нибудь выпить?

— Привет, Лукас! — Пия чувствовала, как по меньшей мере двадцать пар девичьих глаз сверлят ей спину. — Спасибо, пить не буду. Я хочу рассчитаться.

— Я попрошу Айдин посчитать. — Лукас нагнулся к ней, его лицо стало серьезным. — Вы уже нашли того, кто… Улли?..

— Пока нет, к сожалению, — ответила Пия, посмотрев ему в глаза. Никогда она еще не видела таких бездонно зеленых глаз. — Эстер сегодня вечером здесь?

— Нет. — Лукас покачал головой. — Она уже вроде оправилась, но мы пока и сами справляемся.

— Ты не знаешь, чем Паули занимался во вторник вечером, прежде чем ушел из бистро? — поинтересовалась Пия.

— Понятия не имею, — пожал плечами Лукас. — После собрания он на велосипеде поехал домой; наверное, где-то в восемь пятнадцать.

Пия заметила, что внезапно внимание Лукаса привлекло что-то за ее спиной, и обернулась.

В бистро вошла компания девушек. Для Пии они все выглядели одинаково: обтягивающие джинсы на бедрах, коротенькие футболки-топы, — все хорошенькие, с голыми животами и длинными волосами. Ей казалось, что в ее время девушки были далеко не такими хорошенькими и не тратили столько сил, чтобы выглядеть стильно, но, к сожалению, почти одинаково.

— Не хочу тебя задерживать, — сказала она. — Тебе надо работать. Большое спасибо!

— Не стоит благодарности. Если у вас будут вопросы, вы знаете, где меня найти.

Боденштайн увез Пию из «Грюнцойга» и ни словом не обмолвился о неприкосновенном свободном пятничном вечере Бенке. Перед домом Эстер Шмит стояли две патрульные машины с синими мигалками. Любопытные высыпали на балконы ближайших домов и толпились на противоположной стороне улицы.

— Что тут опять стряслось? — Боденштайн припарковался позади одной из патрульных машин. — Надеюсь, новых трупов нет.

Они выскочили из машины и вошли во двор. Из глубины дома доносились истерические вопли и громкая ругань. На лестнице, ведущей в кухню, сидел молодой полицейский, прижав полотенцем кровоточащую ссадину на голове. Навстречу им из кухни вышел другой полицейский, с разбитой губой.

— Что там происходит? — поинтересовался Боденштайн.

— Нас вызвали соседи, потому что подумали, что внутри кого-то убивают. Но такого со мной еще не бывало, — ругался патрульный. — Я запросил подкрепление.

Боденштайн и Пия прошли в комнату, но открывшаяся картина заставила их застыть в дверях. Один полицейский держал в надежном захвате полуодетую бесновавшуюся Эстер Шмит, прижав ее голову к своей груди. Другой пытался совладать с невысокой блондинкой, у которой из носа струей лилась кровь. Боденштайн узнал Марайке Граф, хотя она вовсе не походила на то нежное и хрупкое создание, каким ему показалась поначалу.

— Тихо! — нервно рявкнул патрульный. — Прекратите немедленно!

Женщины не обратили на него внимания и продолжали орать друг на друга так, что казалось, барабанные перепонки лопнут.

— Если думаешь, что сможешь еще хоть на одну ночь остаться в моем доме, то ты жестоко ошибаешься, грязная шваль! — визжала Марайке.

— Твой дом?! Не смеши меня! — вопила в ответ Эстер, в облике которой не осталось и следа от траура по погибшему другу жизни.

— Что тут за балаган? — повысив голос, спросил Боденштайн.

Обе женщины смолкли и злобно на него уставились.

Первой в себя пришла Марайке и прекратила вырываться из хватки полицейского.

— Я хочу вернуть свои деньги, — объяснила она. — Эта дрянь не имеет никакого права жить в этом доме. Я ей это сказала, но она на меня набросилась.

— Ты все врешь! — злобно крикнула Эстер Шмит. — Это ты на меня набросилась, свихнувшаяся психопатка!

— Она стащила деньги, которые я дала своему бывшему мужу, — произнесла Марайке с видом оскорбленного достоинства, что было нелегко, учитывая льющуюся из носа кровь. — И при этом еще имеет наглость утверждать, что никогда не видела этих денег.