Читать книгу - "В стране слепых - Майкл Фрэнсис Флинн"

Он повернулся к стоике и поспешно сделал глоток. Бернстайн это или нет? Что означал его кивок – приглашение подойти? Что он должен делать?

Джереми разглядывал остатки своего коктейля, медленно вращая бокал между ладоней, как бойскаут, добывающий огонь трением. Вдруг он замер. Мартини с водкой? Он сказал бармену, чтобы тот подал ему все равно что, и тот подал мартини с водкой?

Он поднял голову и уставился на бармена. Он увидел, что тот пристально смотрит на него. Шрам, смуглая кожа, хромота… Бармен подошел, остановился напротив него и вытер стойку полотенцем.

– Еще один, сэр? – спросил он.

– Деннис? – прошептал Джереми, наполовину боясь, что угадал, наполовину

– что ошибся.

Бармен кивнул.

– Привет, Джерри. Давно не виделись.

– Ты… изменился.

– Конечно, Джерри, изменился. Все мы меняемся. Но чтобы это заметить, нужно уехать и потом вернуться. Или… вспомнить. – Его взгляд, казалось, устремлен куда-то внутрь себя. – Ты тоже изменился. Пол меня предупреждал.

– Пол?

Деннис кивнул человеку, который только что вошел в бар.

– Пол Бернстайн. – Человек сидел, положив на столик перед собой руки с переплетенными пальцами и глядя на них. Он тоже кивнул в ответ – один раз.

Джереми снова повернулся к Деннису.

– Может быть, я и изменился, но не настолько. Ты…

– Изменил внешность? Да. Пластическая операция. Это было ужасно, но ты ведь понимаешь, что после того несчастного случая им пришлось восстанавливать мне черты лица почти с нуля. Ты меня не спросил, что со мной было.

– Что с тобой было? – с трудом выдавил Джереми.

Деннис вытер руки полотенцем.

– Сначала это был кошмар. Я проснулся и увидел, что я не в городской больнице, а в какой-то частной клинике. Все у меня болело. Через некоторое время боль прошла, появились какие-то люди и стали меня расспрашивать. Что я знаю, откуда знаю, кому это говорил, и все такое. Я думал, меня захватило Общество Бэббиджа. – Он медленно покачал головой. – У них был тот перечень, что я нашел в особняке Куинна на Эмерсон-стрит. Он очень их заинтересовал и очень встревожил. Они решили – это означает, что их тайна раскрыта и что они попали в западню. – Он взял бокал. – Дай-ка я налью тебе еще. – Он отошел в сторону, вновь наполнил бокал из графина, принес и поставил перед Джереми, который молча смотрел на него.

– Так вот, я думаю, ты кое-что знаешь, может быть, даже почти все. Организация Пола решила распространить свои действия на Соединенные Штаты. Они ни перед чем не останавливаются. Часть их хотела… – Он закусил губу и опустил глаза. – Они хотели избавиться от меня, когда кончат меня допрашивать. Это были те, кто пытался убить и тебя тоже. Но Пол ухитрился вывезти меня и спрятать здесь, где они не могли… В общем, так. – Он вытер руки полотенцем. – Главным образом поэтому мне и понадобилось новое лицо.

Джереми вертел в руках зубочистку с луковкой.

– А почему Бернстайн решил тебя спасти?

Деннис бросил быстрый взгляд через плечо Джереми.

– Почему? Наверное, сразу по многим причинам. У него какой-то зуб на Cachette. Что-то связанное с его отцом и уничтожением евреев в Германии. Я не знаю всех подробностей. Он мне не говорил, но у меня такое впечатление, что он вынашивал этот план очень давно.

– А почему это могло заставить его выступить против своих собратьев? – Джереми покачал головой. – Ему не было никакой нужды тебя спасать.

Деннис отвел глаза в сторону и пожал плечами.

Джереми взглянул на Бернстайна, который слегка улыбнулся ему. Значит, вот оно что. Он подумал, что должен был бы испытывать ревность. Но не так легко возбудить в себе недоброе чувство к человеку, который спас Денниса. Джереми отвернулся и уткнулся в свой коктейль. Неприятно, когда люди за спиной следят за каждым твоим движением.

– Все получается совсем не так, как я ожидал.

– А чего ты ожидал? Что я брошусь к тебе в объятия? – Деннис снова пожал плечами. – Люди меняются. Мне хотелось выжить, Джерри. А для этого пришлось обрубить все нити, которые связывали меня с прошлым.

– Все?

– Да.

– И ты… никогда об этом не жалеешь?

– О чем? О прошлом? – Деннис скрутил полотенце в тугой узел. – Каждый день жалею. О тебе. О нашей квартире. О Саре. О моей работе. Ничего этого уже нет. Ничего, что я знал, чем я владел. И что я любил. Как же об этом не жалеть? – Он поглядел на полотенце, развязал узел и разгладил его. – Ну, что сделано, то сделано.

– Понимаю.

– Не думай, я представляю себе, что ты пережил. И ради чего. Я тебе признателен, я тронут. Только…

– Неважно. – Джереми слез с сиденья и взял со стойки шляпу и перчатки.

– Я пойду. Не буду больше тебя тревожить.

– Погоди. – Деннис положил руку ему на запястье. – Ты еще вернешься. Пол этого хочет.

Джереми взглянул на Бернстайна.

– Ну, раз уж Пол хочет…

– Не надо так. Ему нужен связной. Кто-нибудь, через кого можно поддерживать контакт между его группой и… ну, группой, с которой связан ты.

Джереми скривил губы.

– Это с какой? Их так много…

– Отчасти в этом-все и дело. Мы должны как-то согласовать свои действия.

– Разве? А почему именно я?

Деннис поглядел ему в глаза.

– Пол считает, что у тебя с ним есть некоторые общие интересы.

– А почему я должен во все это впутаться?

– Потому что есть такие люди, кто сбивает машиной безобидных архитекторов и взрывает профессоров-историков, и есть другие люди, которые хотят их остановить.

– Вся проблема в том, что многие хотят их остановить и у всех разные мотивы.

– Тем больше оснований попробовать навести мосты.

Джереми натянул перчатки и взял шляпу.

– Хорошо. Я поговорю об этом с моими… друзьями. Прощай, Деннис. Я передам от тебя привет Саре.

Он повернулся, чтобы уйти.

– Джерри!

– Да?

– Знаешь, ты тоже изменился. Если бы этот наш разрыв происходил в июне прошлого года, ты бы сейчас был уже вне себя от отчаяния. Ты стал другим. Более уверенным в себе. Более независимым.

Джереми остановился и оглянулся. Деннис крутил в руках полотенце.

– Да, должно быть, так и есть. Ты прав. Люди меняются. Иногда они при этом становятся более независимыми. – Он надел шляпу. – Увидимся.

– Ну как? – спросила его Гвинн в кафе на углу.

Джереми задумчиво посмотрел на небоскреб, поднимавшийся в середине квартала.