Читать книгу - "Прекрасная дикарка - Анна Ольховская"

Тем временем Алексей изумленно таращился в лобовое стекло, пытаясь сообразить – а чего это он, собственно, тут разлегся, вместо того чтобы в темпе выбраться из кабриолета Изабеллы Флоренской и подняться в квартиру упомянутой барышни.

И кстати, что это там держит упомянутая барышня в руке и почему во рту так погано и горько?

– Ну как ты, любимый? – к лицу приблизились широко распахнутые карие глазищи, в которых переливалась через край совершенно искренняя озабоченность.

Вообще-то, к нему приблизились не только глаза, они ведь у Изабеллы нормальные, человеческие, а не рачьи. Это будь она клешнястой особой, тогда – да, тогда могла бы высовывать глаза далеко вперед. Или вверх, в зависимости от сектора обзора.

Поэтому девушка наклонилась к Алексею вся целиком, тревожно всматриваясь в его снова побледневшее лицо:

– Идти сможешь?

– Смогу, конечно, что за вопрос! – бодро отрапортовал Майоров, исхитрившись чмокнуть спутницу в кончик аккуратного носика. – Я бодр и весел, как юный пионер на сборе металлолома!

– Ага, пионер, – облегченно выдохнула Изабелла, навинчивая крышку, которую держала в руке, на термос. – Ты сейчас больше на пенсионера похож.

– Попрошу без намеков на мой возраст, я пионер в душе! А кстати, что это было только что? Я что, опять в обморок хлопнулся?

– Я бы не назвала это обмороком, так, отключился буквально на мгновение. Я дала тебе чайку выпить – хорошо, что захватила с собой остаток, – ты и очунялся.

– Что я сделал? – всполошился Алексей, ощупывая сиденье под собой. – Да нет, вроде сухо.

– Фу ты, дурак какой! – рассмеялась девушка, пряча термос в сумку. – Очунялся – имеется в виду очнулся, так моя бабушка говорила.

– Бабушка? – поднял брови Майоров. – Какая еще бабушка? Ты же в детском доме выросла.

– Ну выросла! – моментально окрысилась Изабелла. – И не надо мне напоминать об этом! А бабушкой я называю бабку Степаниду, знакомую травницу, я тебе о ней говорила. Мы с ней очень дружны. И вообще, что за допрос? Между прочим, только благодаря снадобьям Степаниды ты сейчас по-пионерски бодр и весел.

– А еще я умею по-пионерски костер тушить. И вообще, не заводись! – Алексей открыл дверцу и выбрался из серебристого «БМВ»-кабриолета, подаренного им Изабелле на день рождения полгода назад. – Бабушка так бабушка. Передай ей спасибо за чудодейственный чаек, вот только не мешало бы над вкусовыми характеристиками поработать, уж очень омерзительно после него во рту.

– Просто у меня меда под рукой не оказалось, – улыбнулась девушка. – Хорошо, что травки были, я перед тем, как к тебе идти, как раз к Степаниде забежала, пополнить запасы. И видишь – пригодились. Как самочувствие-то?

– Замечательно! – Майоров нетерпеливо затоптался у багажника. – Давай открывай свою коробчонку, возьмем пакеты и пошли. В темпе, в темпе! А то сейчас очуняюсь прямо в паркинге.

– Не думаю, что это понравится соседям, – хихикнула Изабелла, открыв багажник. – Бери вон тот пакет, дальний, да поаккуратнее, не разбей.

– А что там? – Алексей закопошился в груде коробок и пакетов, вытаскивая указанный.

– Виски.

– Ох, только не это!

– Не волнуйся, сегодня мы пить не будем, – фыркнула девушка. – Но не оставлять же спиртное в машине, верно?

– Верно, – кивнул Майоров, присматриваясь к чему-то в глубине багажника. – А это еще что такое, мадемуазель Флоренская?

– Ты о чем? – насторожилась та.

– Да вон там, – он потянулся к закиданной всяким хламом коробке, а в следующее мгновение едва успел отдернуть руку от захлопывающейся дверцы. – Ты что, с ума сошла?! Ты же мне едва руку не сломала!

– Ой, прости, прости! – Изабелла побелела, губы кривились, глаза запали – видно было, что девушка испугалась всерьез.

Она прижала к груди ту самую, едва не сломанную руку и принялась раскрашивать ее поцелуями. Именно раскрашивать, причем в ярко-алый цвет, другой помады мадемуазель Флоренская не признавала.

– Господи, какая же я дура! Отвлеклась и совершенно автоматически нажала кнопку на брелке, которая закрывает багажник дистанционно! – девушка прерывисто вздохнула, едва сдерживая слезы.

– Ну все, все, перестань, – Алексей попробовал отобрать руку в алых розочках, но Изабелла вцепилась намертво.

Она висела на конечности, продолжая причитать и каяться, она хлюпала носом и посыпала голову словесным пеплом, она бестолково суетилась, роняя все пакеты по очереди, и вскоре Майоров совершенно забыл о том, что он увидел в багажнике.

А когда вспомнил, было уже поздно.

Слишком поздно.

Непоправимо поздно.