Читать книгу - "Ловушка для опера - Алексей Сухаренко"

Общепринято, что футбол, охота, рыбалка и баня – это мужские увлечения. Как ни странно, но о том, что свой досуг многие женщины проводят в бане, Бодряков узнал впервые пять лет назад. Может быть, такой популязации послужил небезызвестный фильм Эльдара Рязанова, просмотрев который, женский пол Москвы, слабый на романтические приключения, ринулись в парилки в надежде проснуться в похожей обстановке но в другом городе и с другим мужчиной.

Нет. Вряд ли. Потому, что голая женщина в бане отличается от мужчины не только отсутствием того и наличием другого. Прежде всего, женщина в бане отличается от мужчины наличием трезвой головы. Поэтому она и вынуждена будет до скончания века (пока не разведется) просыпаться в постели с врагом – то есть с мужем. Исключения составляют шалавы и прочие пьющие «синеглазки» (дамы с синяками под глазами), которые еще не мужчины, но уже перестали быть женщинами. Эти состоявшиеся феминистки уже завоевали себе право пить, блевать и просыпаться в вытрезвителе наравне с мужчинами.

Катя же пришла в баню по другой причине – разочаровавшись в Герболайфе. В тот день Бодряков как всегда работал в отделении, и когда поступило сообщение о краже драгоценностей в районной бане, он вначале удивился. Уточнив у дежурного обстоятельства краж и тот факт, что кража произошла в женском отделении – обрадовался, и по «хорошему» заинтересовался. В то время на личном фронте у не была передышка, и поэтому, взяв с собой в сопровождение милиционера в форме, он ринулся в Воронцовские Бани как на свой последний и решительный….

Сразу начались проблемы. Как пройти в женское отделение, в котором находилось несколько десятков голых женщин? Заведующий баней – судимый в молодости за развратные действия, по требованию оперативника, вызвал для начала в свой кабинет потерпевшую от кражи женщину. Милиционер сменил рабочего бани у входа в женский зал, который предусмотрительно был им перекрыт по распоряжению заведующего. Надо сказать, что пожилого работягу сменили во время, потому, что постоянно мелькающие перед его глазами эротические сцены довели деда до такого состояния, что он все не хотел уходить, а наоборот призывал милицию всех поставить в неприличную позу и обыскать. При этом, настаивая и предлагая себя в качестве главного по обыску или хотя бы понятым при изъятии драгоценностей из «мохнатого сейфа».

– Поверьте старому казаку – кричал дед, размахивая всем, чем можно – там у них сокровищница.

Деда за ударный труд, по настоянию Бодрякова предоставили отгул до конца рабочего дня.

Немного переживая за молодого милиционера Сергей Иванович удобно расположился в кабинете заведующего в ожидании потерпевшей. Потерпевшая вошла в кабинет завернутая в банную простынь и вся мокрая словно только что из парилки. Она извинилась за свой вид, но пояснила, что так решили женщины в бане – не одеваться пока не обнаружится воровка.

– Вы понимаете, у нас коллектив постоянный и воровства ни когда раньше не было, поэтому мы лучше претерпим неудобства, лишь бы эту крысу вывести на свет белый – она кокетливо поправила спадающую с груди простынь.

Простыня облепила ее тело, и это мешало работе. Посыпались вопросы о имени, возрасте. Глаза постоянно соскальзывали с бланка объяснения на голые колени потерпевшей. С большим трудом, поистине геройскими усилиями воли, Сергей Иванович восстановил картину случившегося.

С месяц назад, измученная в попытках похудения, и разочаровавшись в Герболайфе, Катерина решила вернуться к истокам древней православной культуре сброса веса. Хождение через день в Воронцовские бани дало положительный эффект в виде выпаренных пяти килограмм собственного веса. Кроме того, за это время Катерина сдружилась с постоянным женским коллективом парилки, которые радушно приняли ее в свой женский клуб «Любителей бани». Все было прекрасно – вес понемногу убывал. Но сегодня, придя из парилки в кабинку, Катерина не обнаружила двух золотых колец, которые она положила в кармашек маленькой сумочки. Старожилы отреагировали моментально – вызвали администрацию и наказали ни кого до прихода милиции не выпускать.

– Сколько всего там человек? – поинтересовался оперативник.

– Двадцать-тридцать не меньше – сокрушено вздохнула Катерина.

– Все уже наверно оделись и ждут милицию? – не без интереса поинтересовался Бодряков.

– Да нет Вы что, для любителей парилки – это как праздник, попариться лишний часок бесплатно, – она по-женски заинтересованно посмотрела на засомневавшегося работника милиции.

– А, Вы, что стесняетесь? – улыбнулась она дразнящей улыбкой.

– От работы боюсь, отвлекать будет – буркнул Бодряков, приглашая потерпевшую пройти к месту происшествия.

Молодой милиционер встретил капитана с потерпевшей блуждающим взглядом и оттопыренным галифе. Дверь в женский зал была чуть приоткрыта, и через узкую полоску можно было видеть мелькающие голые женские тела.

– Эй, ментенок, заходи попариться, а то взорвешся и нас забрызгаешь, а мы чистенькие… – услышал Бодряков женский смех.

– Товарищ капитан мне с Вами? – умолял Бодрякова взгляд молодого эротомана.

Бодряков хотел отказать молодому человеку, опасаясь за его дальнейшее состояние, но в глазах было столько мольбы, что мужская солидарность победила. Они зашли в зал.

– Я с милицией, – громко предупредила потерпевшая женскую аудиторию.

Ни кто не отреагировал. Наоборот многие «русалки» повернулись передком с вызовом подбоченясь руками, словно говоря – ну арестуй же поскорей меня. Такого количества голых женщин Бодряков не видел за всю свою жизнь. Впечатляло и возрастной разброс. От морщинистых старых тел семидесятилетних старушек, с потрескавшимися от времени грудями, до молодых, ослепляющих совершенством, голых тел с, натянутой, как на барабане кожей, и розовыми девичьими сосками. Первых и вторых было мало. Основной костяк банщиц составляли женщины 40–50 лет, с крупными рембрантовскими формами. Одна из таких женщин с огромной грудью, делающий ее похожий на торпедоносный катер, «поплыла» на встречу Бодрякову с явным намерением его протаранить.

– Вот здесь все это произошло – она шла ему на встречу, с такой уверенностью и властностью, словно на ней был прокурорский китель.

Бодряков попытался избежать «столкновения» с этим «торпедоносцем» и, стараясь не смотреть на нее, скосил глаза вниз. Но избежать ее тела его глазам не удалось, и они уткнулись на место чуть ниже «ватерлинии». Бодряков почувствовал, что тонет, обжигаясь видом обильно заросшей черными «водорослями» «кормы корабля». Женщина тем временем взяла оперативника на абордаж, зацепившись за него рукой, и словно тонущее судно, потянула в кабинку для переодевания. Боковым зрением Бодряков заметил, что милиционер снял фуражку, и закрутил головой по всему периметру женского зала, словно поломанный флюгер.