Читать книгу - "Покой и не снится - Марина Серова"

— Зачем он вас отзывал?

— Да так, пустяки, — отмахнулся Решетников.

— Александр Михайлович, — напомнила я, — я ваш телохранитель и должна знать все.

— Денег занимал, — неохотно признался он.

— Дали?

— Дал.

На этом разговор о Жемчужном был исчерпан. Поинтересоваться этой личностью поподробнее я еще успею.

Мы с Александром Михайловичем посидели еще с часок, попили кофе, за которым он любезно сходил еще раз, поболтали о жизни насущной, и надо заметить, что за время этого разговора мое мнение о докторе несколько улучшилось. Во всяком случае, он уже не вызывал такой резкой антипатии, как в первые минуты нашего знакомства.

Аня больше к нам так и не присоединилась, да и меня, честно говоря, не очень-то интересовало, чем она там занимается.

Затем мы вдвоем пообедали. Надо заметить, готовил Александр Михайлович очень даже вкусно. Особенно мне понравился суп, в который Решетников бросил кубик «Галлина Бланка». Лишь ненадолго он оставил меня одну, и то лишь для того, чтобы отнести обед жене.

Когда же наконец мы поднялись с ним наверх, времени было половина третьего. Для начала Решетников показал мне мою комнату, которую, как оказалось, он приготовил еще вчера с вечера, и я осталась довольна своим временным местом проживания.

Однако, когда Александр Михайлович предложил располагаться и отдохнуть с дороги, я сказала:

— Давайте сперва осмотрим вашу комнату.

— Зачем? — удивился он.

— В целях безопасности, — лаконично ответила я.

Мы прошли по коридору, и, открыв одну из дверей, он пропустил меня внутрь.

— Так не пойдет, — заявила я прямо с порога.

— Что такое?

— Ваша кровать стоит у окна, доктор.

— Да, и что?

— Каждый раз, когда вы встаете и ложитесь, вы идеальная мишень.

— Но эти окна выходят в сад. В мой сад.

Но я была непреклонна.

— Не имеет значения. Будет лучше, если кровать вы передвинете вот сюда, в закуток. Абсолютно недосягаемое место при стрельбе через окно.

— Как скажете, — сдался Решетников и тут же бросился двигать свое ложе.

В меру своих сил я помогла ему. Когда кровать встала на нужное место, я огляделась еще раз. Подошла к окну, выглянула в сад, осмотрела стены, еще раз вышла за дверь и снова вернулась.

— Потайных выходов нет? — спросила деловито.

— Нет, — он замотал головой.

— Тогда все в порядке. В этой комнате вы недосягаемы для врага. Теоретически, разумеется, — поправила сама себя.

— Я рад и этому, — улыбнулся Решетников.

— У меня к вам еще один вопрос, Александр Михайлович.

— Какой? Говорите.

— Вы не будете возражать, если я посмотрю видео в гостиной?

— Ну что вы! Конечно, нет! Вы можете пользоваться в доме любыми вещами, — любезно разрешил он.

— Спасибо. Ну, отдыхайте.

На этом мы распрощались, и я пошла в свою комнату. Разборка моего скудного багажа, который я захватила с собой и большую часть которого составляли различные приспособления для работы, не заняла много времени. Затем я осмотрела и свою обитель, правда, с меньшей тщательностью, нежели докторскую. И лишь после этого спустилась в сад.

Да, владения у Решетникова были не маленькие. Тут не то что киллер, тут целая рота могла спрятаться. И, между прочим, мест для предполагаемых засад было более чем достаточно. Я потратила минут тридцать на осмотр сада. Делала это исключительно для освоения местности на случай каких-либо непредвиденных ситуаций. То бишь провела рекогносцировку.

Вот теперь с чистой совестью могла и отдохнуть. Удобно расположившись на диване перед телевизором, взяла в руки пульт и включила видеомагнитофон. Просмотром всевозможных шедевров кинематографа, как старых, так и современных, я могла заниматься часами. Да что там часами — целую вечность.

И тем не менее все это время меня не отпускала одна мысль: ехать мне сегодня на встречу с Шубиным или не ехать? Этот вопрос стал для меня чуть ли не гамлетовским. И чем больше время клонилось к вечеру, тем актуальнее он становился. Я даже не могла уже сосредоточить свое внимание на экране.

Наконец, в половине восьмого решила: поеду! Будь что будет, но Шубин, как ни крути, по-прежнему подозреваемый номер один.

Я выключила телевизор, слезла с дивана и пошла на второй этаж.

— Войдите, — откликнулся на мой стук Решетников.

Я вошла. Он разговаривал по телефону.

— Одну секундочку, — сказал он мне и снова переключился на оппонента: — Так сделайте ему рентген. Тогда все встанет на свои места и не надо будет гадать. Неужели это так трудно?

Выслушав собеседника, Александр Михайлович тяжело вздохнул и произнес раздраженно:

— Я осматривал его вчера утром. Никаких причин для паники нет, поверьте мне. Что? Загноение? Какое загноение? Так я вам уже сказал, сделайте рентген и не морочьте мне голову, — взорвался он. — Все. Сделаете, перезвоните.

Он с силой швырнул трубку на рычаг.

— Остолопы, — сообщил мне, взяв себя в руки, улыбнулся и добавил: — Видите, Женя, как необходимо мне быть на работе.

— Завтра утром поедем. Обещаю вам.

— Серьезно? — обрадовался он.

— А почему бы и нет? — я пожала плечами.

— Это хорошо.

Решетников довольно потер руки. О том, что ему угрожает смертельная опасность, он напрочь забыл.

— Я собираюсь уехать ненадолго, — сообщила я.

— Куда? — насторожился он.

— Выяснять, кто же вас так не любит, что дело доходит до стрельбы.

— А, понятно, — протянул он. — Когда вернетесь?

— Через часок.

— А что должен делать я? — поинтересовался Александр Михайлович.

— Не выходите из этой комнаты и не приближайтесь к окну.

— Хорошо, — он снова сделался напуганным и, чтобы скрыть это, спросил: — А ужинать вы не будете?

— Приеду, поужинаю.

— Тогда счастливого пути, — попрощался он.

— Спасибо, — поблагодарила я и вышла из комнаты.

Мне следовало поторопиться. Конечно, мож-но слегка и опоздать, но не на полчаса же.

«Фольксваген», уже успевший застояться за полдня, радостно заурчал, и я не стала томить его. Сразу тронула с места и поехала в сторону «Виты-С».

У клиники уже красовался белоснежный «Мерседес» Шубина. Ага, значит, дожидается. Я подрулила к стоянке и остановилась рядом с его «красавцем». В салоне «Мерседеса» никого не было. Либо Шубин приехал один, что маловероятно, либо Енот прохлаждался где-то неподалеку.