Читать книгу - "Калашников - Альберто Васкес-Фигероа"

сопротивления Господа» (LRA), начали получать поддержку от исламистского режима Судана, который таким образом мстил Мусевени за поддержку Джона Гаранга, лидера суданских повстанцев SPLA. Хотя правильнее было бы сказать, что за этим стояло правительство США, которое через угандийское правительство Мусевени обеспечивало SPLA оружием и другими ресурсами, используя Уганду как оплот против распространения исламского терроризма в Восточной Африке.

В последние месяцы 1993 года, когда боевики Кони возобновили атаки в регионе ачоли, министр угандийского правительства Бетти Бигомбе, при поддержке англиканского епископа Бейкера Очолы, запустила новый мирный процесс. После нескольких месяцев переговоров командование LRA и угандийская армия вступили в прямой диалог о завершении войны, что привело к объявлению режима прекращения огня, который обе стороны в целом соблюдали. Когда, казалось, все шло к подписанию мирного соглашения, Кони запросил шесть месяцев для реорганизации своих сил.

В ответ 6 февраля 1994 года Мусевени выдвинул ультиматум, требуя, чтобы повстанцы сложили оружие в течение семи дней. Но уже через три дня боевые действия возобновились. До сих пор ведутся споры о причинах провала переговоров. Некоторые утверждают, что решающую роль сыграла зависть политиков, которые в патриархальном обществе не хотели допустить, чтобы заслуга достижения мира досталась женщине. Правительство Уганды, в свою очередь, заявляло, что LRA уже в период переговоров начал получать значительную военную помощь от армии Судана, а затишье было использовано повстанцами для перегруппировки.

После провала мирной инициативы Бетти Бигомбе и усиления поддержки LRA со стороны Судана война вступила в новый, ещё более жестокий этап. Конфликт приобрёл международный характер, а мирные жители, особенно женщины и дети, стали не случайными жертвами, а главной мишенью.

С 1994 года LRA в массовом порядке начал похищать детей для пополнения своих рядов. По данным ЮНИСЕФ, через этот ад прошло не менее 30 000 несовершеннолетних. Годами повторялась одна и та же история: боевики LRA проникали на север Уганды из суданских лагерей, похищали детей, связывали их и гнали цепочкой в тренировочные лагеря, где превращали в солдат. Девочек, кроме того, делали наложницами командиров. Детей, которые затем возвращались в Уганду в качестве боевиков, заставляли совершать ужасающие преступления, часто против собственных семей, чтобы вселить в них страх перед побегом.

Война превратила дороги на севере Уганды в зоны террора. Засады LRA приводили к расстрелу пассажиров, разграблению имущества и сожжению машин, часто вместе с ранеными внутри. Даже гуманитарные конвои ООН и НПО не избежали нападений.

LRA также неоднократно нападала на поселения и пригороды крупных городов (Гулу и Китгум), особенно ночью, сжигая сотни домов. Сон по ночам в укрытиях в зарослях – нередко под дождем, под скромным навесом магазинов в центре городов или в спальнях миссий – стал привычным делом для жителей сельских районов. Они называли эту практику "алуп", используя слово на языке ачоли, обозначающее игру, напоминающую прятки. Дети и молодежь, которым посчастливилось учиться в интернатах, содрогались при наступлении каникул, зная, что им придется провести один-два месяца дома, спя, прячась в траве.

LRA также устраивала массовые убийства, достигая сотен жертв за один раз, чтобы посеять страх. Список таких зверств огромен: расстрел двухсот человек на берегу реки в Атьяке в апреле 1995 года (после этой резни Уганда и Судан разорвали дипломатические отношения, восстановив их лишь в 2001 году). Примечательно, что резню возглавил офицер LRA по имени Винсент Отти, родом из Атьяка, занимавший вторую по значимости позицию в группировке. В июле 1996 года за три дня нападений в лагере беженцев Ачолпии были убиты сто пятьдесят человек, в январе 1997 года в округе Ламво – четыреста, в июле 2002 года в Муквини – девяносто, а 12 октября того же года в деревне Амьель – сто двадцать. В феврале 2004 года произошла резня в Барлоньо, в Лире, где было убито более трехсот перемещенных лиц, большинство из которых были сожжены заживо в своих хижинах. Люди, пережившие ужасы войны в Северной Уганде, отмечали, что в большинстве случаев армия Уганды прибывала на место бойни слишком поздно.

С 1994 года правительство Судана снабжало LRA противотанковыми и противопехотными минами. В ответ в 1999 году угандийская армия заминировала обширные территории региона Ачоли у границы с Суданом, что сделало возвращение местных жителей в свои дома невозможным. Несмотря на разминирование, количество пострадавших от мин – погибших или искалеченных – исчисляется сотнями, но не тысячами.

LRA была гораздо более сложной структурой, чем просто группа фанатиков во главе с Конни и кучкой похищенных детей, совершающих бессмысленные и жестокие поступки. За этой ужасающей жестокостью стояла четко организованная структура, сплоченная вокруг харизматичного лидера, которому приписывали сверхъестественные способности. Группировка получала значительную поддержку со стороны Судана и отличалась строгой дисциплиной. LRA состояла из пяти бригад: Sinia, Gilva, Trinkle, Stockree и Control Altar, последняя находилась под прямым командованием Конни. В организации существовали отдельные офицеры, отвечающие за финансы, разведку, политическую комиссарию, религиозные вопросы, внешние связи, военную подготовку и планирование операций.

Он вошел в ресторан с тошнотой, машинально поздоровался с ожидающими и сразу же протянул руку, раскрытую ладонью вперед, словно пытаясь опередить собеседников, положив при этом экземпляр книги прямо в центр стола.

– Представляю, что вы скажете… – начал он. – Если все, что здесь написано, правда, а я не сомневаюсь, что так и есть, нужно что-то делать. И немедленно!

– Именно поэтому мы здесь, – тут же согласился элегантный и всегда сдержанный Том Скотт. – Мы не можем всю жизнь рассуждать о пустяках, пока продолжается такая бойня… У меня пятеро детей, и, читая этот текст, я невольно представлял, что чувствуют родители этих несчастных детей. Мы должны остановить Конни и тех, кто снабжает его оружием.

– Я убеждена, что нас избрали не для того, чтобы мы вершили самосуд, – заявила уверенная в себе Валерия Фостер-Миллер. – Но я также убеждена, что, глядя на преступления этого чудовища, большинство наших избирателей одобрили бы, если бы мы забыли о формальностях закона и сосредоточились на духе справедливости. Какие у вас идеи?

– Мы должны действовать по двум четко очерченным направлениям, – заговорил Виктор Дуран, инстинктивно понижая голос, несмотря на то, что сидели они в уединенном уголке. – Первое: устранить Конни любыми способами. Второе: выяснить, кто покупает у него золото и колтан, ставшие основным источником его доходов. Если мы сможем перекрыть этот поток денег, ему конец.

– Остается еще торговля алмазами…

– Сейчас алмазы почти не приносят прибыли, – заметила Фостер-Миллер. – В условиях кризиса люди не покупают их, а скорее продают свои запасы. Плюс, учитывая, что алмазы не разрушаются и не потребляются, на рынок может