Читать книгу - "Искатель, 2001 № 04 - Журнал «Искатель»"

Влада опустила руки. Испытать еще один удар током — об этом она не хотела даже и думать. Чувствовать себя пленницей и, еще хуже, игрушкой в чужих руках было противно. Но каким-то шестым чувством (мама в его существовании была совершенно уверена, равно как была уверена, в том, что имя ему — женская интуиция) Влада понимала: никаких переговоров с нею больше вести не будут, единственный способ выйти из игры — это пройти первый этап, а там…

Ну, папа им покажет!

Влада подняла с каменных плит пола меч и ключ, подошла к центральным двустворчатым дверям, вставила ключ в замочную скважину.

Ключ подошел.

Влада сделала один оборот, другой, медленно потянула на себя дверь…

Ах, если бы можно было вернуться в это мгновение… Она не должна была открывать дверь, ни в коем случае не должна! А теперь…

Мысли Влады пошли по кругу: Сказать родителям ничего нельзя. Жить, ежесекундно помня о том, что стала убийцей, она не сможет. Жить в тюрьме не сможет вдвойне Единственный выход из этой ситуации — наглотаться каких-нибудь таблеток или вскрыть вены; это почти не больно, если резать руку в теплой воде. Но мама, папа!..

Влада сняла рюкзачок, села прямо на траву и пожалела, что не курит и не пьет. Говорят, сигареты и водка помогают снять стресс. А у нее сейчас явно стрессовая ситуация. Пойти, что ли, купить шампанского?

Влада порылась в рюкзачке в поисках кошелька. Ей попалась под руку пачка долларов, которую перед расставанием всучил ей Стас, но обменных киосков поблизости не было, и она оставила доллары в рюкзаке. Влада точно помнила: деньги она с собой брала, но в «замке» они были без надобности и куда-то затерялись. Или их Кукловодов спер? Вы, сударь, оказывается, еще и вор!

Изобличив Кукловодова, Влада обхватила руками колени. Вид на Москву с вершины холма открывался замечательный, но Влада, равнодушно отметив это, снова перестала видеть окружающее.

А может, попробовать наркотики? Хоть покайфовать напоследок! Правда, умирают от них долго, несколько лет. Но если принять сразу большую дозу…

А вдруг об этом узнает мама?! Смотри пункт первый…

Черное солнце зашло за светлые тучи; стало несколько светлее, и Влада догадалась: это уже вечер. Последний вечер последнего дня ее жизни. Нет, не так: первый ее вечер после жизни. Говорят, после жизни есть еще какая-то вторая жизнь, вот она уже и началась…

Ноги затекли, и стало прохладно. Мама отругала бы ее за то, что она сидит прямо на холодной земле: могут возникнуть проблемы по женской части. Но теперь ей нечего бояться. Семьи у нее не будет, детей тоже. Ничего у нее уже не будет…

Влада еще немножко поплакала, потом решила куда-нибудь идти. Не сидеть же всю оставшуюся жизнь на одном месте…

Она хотела было по привычке надеть рюкзачок, потом вспомнила, что он ей уже не понадобится, и оставила рюкзак в начавшей желтеть траве. Еще она подумала, что юбка наверняка испачкалась, но даже отряхивать ее не стала. Зачем? Ей теперь никто не нужен, а значит — и она никому. Какая разница, грязная у нее юбка или чистая? Будет ходить теперь, как бомжиха.

Эта мысль показалась ей интересной. Позвонить маме, сказать, что любимая дочь решила убежать из дома… ну, с женихом, например… в Америку… и стать бомжихой. Обедать тем, что найдется в урнах, ночевать где-нибудь на вокзале, просить милостыню. Плохо только, что во время месячных нельзя будет принять ванну или даже просто постоять под душем. Да и вообще нельзя будет — в бомжатниках не устраивают душей. Разве что дождь до нитки вымочит, разве что снег и мороз до бела выбелят.

И эта идея была Владой отвергнута. Даже в тюрьме бывает, наверное, банный день…

Влада вспомнила, как Стас заманил ее сначала в ванную, а потом, пока она запихивала ему за шиворот льдинки, подхватил на руки и опустил в воду, не дав даже раздеться. Конечно, потом он получил за такую наглость… впрочем, получил именно то, что и жаждал получить…

Влада всхлипнула.

Не будет больше ни Стаса, ни ванной. Не будет монстров, которых нужно убивать, не будет прекрасной виртуальности, в которой она — вернее, они со Стасом — провели целых три недели, ничего не будет. Ничего…

Поначалу Игра Владе совершенно не понравилась. Ей с трудом удалось обмануть людоеда и ограбить холодильник, но добыча оказалась скудной: пара приготовленных мамой бутербродов и пакет сока. Туалет она тоже нашла не сразу. Несколько повеселела она, только когда набрела на склад оружия. Правда, вынести с него разрешалось лишь что-то одно. Влада ухватила было помповое ружье, но оно оказалось почти как настоящее — тяжелое и неудобное. Влада быстренько вернула его на стеллаж и выбрала маленький «Браунинг». Может, он будет убивать монстров не с первого раза, а с пятого, но все равно это лучше, чем таскать целый день тяжелую и неудобную железяку.

К концу дня ноги у Влады гудели от усталости, а голова кружилась от голода. И если бы ей не попалась на глаза дверь с надписью «спальня», она бы, наверное, еще раз попыталась снять шлем. Но, видимо, устроители Игры почувствовали, что ее силы на пределе, и первый игровой день закончился на мажорной ноте: в спальне Влада нашла свой рюкзак и даже часть продуктов. Впрочем, их хватило только на один-единственный ужин, и следующий день вновь начался с решения продовольственной проблемы. На этот раз людоед, охранявший холодильник, был вооружен не двумя огромными кинжалами, а пистолетом, и убивать его стало гораздо сложнее.

Монстры могли выстрелить, пырнуть ножом, просто ударить — дубиной или кулаком. Причем пропущенные игроком удары, а тем более пойманные «пули» были так болезненны, что Влада уже к концу второго дня научилась не подпускать к себе противников ближе чем на два метра и стреляла, стреляла, стреляла…

Несмотря на почти постоянный голод, несмотря на смертельную к концу дня усталость Игра с каждым часом нравилась Владе все больше.

Но на третий день чуть было не случилось страшное: ее попытались изнасиловать, и не только в виртуальности, но и наяву.

Было так: она, бродя по замку в поисках ужина, обнаружила бар — со стойкой, барменом, протирающим бокалы, и пиццей. Судя по соблазнительным запахам, пицца была не виртуальной, настоящей.

Как вскоре выяснилось, бармен был тоже реальным — по крайней мере наполовину.

— А у вас есть, чем расплачиваться? — спросил он, когда Влада потребовала сразу четыре порции.