Читать книгу - "«Б» - значит безнаказанность - Сью Графтон"

Краем уха я услышала обрывок их разговора:

– А я: "Твою мать, о чем, по-твоему, я тебе говорю, недоносок?!" А он мне: "Слушай, сучка, я тебе ничего не делал, так что это твои проблемы".

Улыбнувшись про себя, я с интересом взглянула на дом Грайсов. Это было выкрашенное в белый цвет одноэтажное строение с мезонином и приземистой Г-образной верандой вдоль фасада, которая покоилась на деревянных брусочках, когда-то подложенных на стойки из красного кирпича. Создавалось впечатление, будто домишко приподняли на домкрате и он готов рухнуть в любой момент. Во дворе царило запустение; кусты гортензии у крыльца все еще не оправились после пожара, листья пожухли и потемнели, хотя кое-где уже тянулись к свету молодые побеги. Прихваченные огнем оконные переплеты обуглились. На столбике была вывешена табличка, запрещавшая посторонним входить в дом. Меня интересовало, успела ли там побывать бригада спасателей. Я надеялась, что в доме все осталось таким, каким было сразу после пожара, хотя это представлялось маловероятным. И еще. Мне хотелось бы потолковать с Леонардом Грай-сом, однако все указывало на то, что дом необитаем. Даже стоя на улице, я явственно различала горьковато-кислый запах пепелища, смешанный с прогорклой сыростью, оставшейся после тушения пожара.

Я уже направилась было к парадному кондоминиума, когда внимание мое привлекла чья-то фигура, отделившаяся от небольшого деревянного строения – вроде сарая, – примостившегося в глубине двора у дома Грайсов. Заинтригованная, я остановилась. Мальчишка, лет семнадцати с виду. У него была прическа а-ля индеец из племени могавков – ярко-розовый клок сена на макушке и выбритые виски. Он шел опустив голову, держа руки в карманах формы армейского образца. Я вдруг вспомнила, что уже видела его раньше – из окна квартиры Элейн, когда была там в первый раз. Он стоял внизу на улице, лениво сворачивая косячок. Я резко изменила направление и прибавила шагу с тем расчетом, чтобы перехватить его на границе участка Грайсов.

– Привет, – сказала я.

Вздрогнув от неожиданности, он остановился и, увидев меня, улыбнулся той нарочито вежливой улыбкой, какую дети приберегают специально для взрослых.

– Привет.

Лицо как-то не очень вязалось с его общим обликом. Глубоко посаженные глаза цвета нефрита, оттененные темными ресницами и бровями, которые сходились на переносице. Чистая белая кожа, обаятельная улыбка, обнаруживавшая слегка выступающие вперед зубы. Он покосился куда-то в сторону и хотел пройти мимо, но я схватила его за рукав.

– Можно с тобой поговорить?

Он вопросительно посмотрел на меня, затем воровато оглянулся:

– Со мной?

– Да. Я видела, как ты выходил из того сарая. Ты живешь где-то поблизости?

– Что? А-а, ну да, пара кварталов отсюда. Это дом моего дяди Леонарда. Я проверяю, все ли на месте. – У него был тонкий, почти девичий, голосок.

– А что именно?

В нефритовых глазах затеплилось любопытство.

– Вы из полиции, что ли?

– Я частный детектив. Мое имя Кинси Милхоун.

– Да ну? Здорово! А меня зовут Майк. Вы охраняете дом или как?

Я покачала головой:

– Я тут по другому делу, но слышала о пожаре. Ведь погибшая женщина приходилась тебе тетей?

Улыбка на его лице погасла.

– Да, точно. Черт, поганое было дело. То есть мы-то с ней не были особенно близки, но вот мой дядя – он совсем сдал после этого случая. У него натурально крыша поехала. Ой, извините, – сконфузился он. – Он просто, как "овощ" накокаиненный – ей-богу. Живет у другой моей тетки.

– Не подскажешь, как с ним связаться?

– Э-э. Тетку зовут Лили Хоуи. Я бы рад вам помочь, да вот забыл номер телефона.

Мальчишка вдруг покраснел – эффект получился поразительный. Розовые волосы, зеленые глаза, розовые щеки, зеленая армейская форма. В своей торжественной непосредственности он был похож на праздничный пирог. Он растерянно провел ладонью по волосам, торчавшим на макушке словно метелка.

От моего взгляда не ускользнуло, что парень занервничал.

– И что же ты там делал? – спросила я.

Он оглянулся на сарай и смущенно пожал плечами:

– Проверял замок. Знаете, я к этому серьезно отношусь, как шизик. То есть если бедолага платит мне десять монет в месяц, я не хочу ударить в грязь лицом. Вы что-то еще хотели? Потому что мне надо перекусить и возвращаться в школу.

– Разумеется. Может, как-нибудь снова встретимся.

– Конечно. С удовольствием. В любое время. – Он улыбнулся и, не спуская с меня глаз, попятился, наконец, повернулся и зашагал прочь. Я провожала взглядом тщедушную фигурку с худенькими плечами и узкими бедрами, и меня не покидало странное, тревожное ощущение. Я пока не понимала, откуда оно взялось, но что-то было нечисто. Эта нарочитая услужливость и взгляд – бесхитростный и в то же время лукавый... ребенок, чья совесть чиста по той причине, что она у него напрочь отсутствует. Я подумала, что не следует сбрасывать его со счетов, и вошла во двор кондоминиума.