Читать книгу - "Пропавшие среди живых. Выстрел в Орельей Гриве. Крутой поворот. Среда обитания. Анонимный заказчик. Круги - Сергей Александрович Высоцкий"

— Три иконы Барабанщикова, положенные в чемодан Аристархом Антоновичем, Евангелие, билет на «Стрелу», на второе сентября, маленький листок в клеточку, согнутый пополам, использованный как закладка в книге. На листке размашистым почерком странный буквенно–цифровой набор: ОФ 45113614… Чего больше всего боялся Озеров? Рукопись–то он, наверное, нашел в бюро. Чего же еще? Билет на поезд? Думал, найдем билет и выясним, кто его покупал? — Подполковник усмехнулся. — В этом случае он сильно преувеличил наши возможности. Пробовали. Ничего не получилось. Если бы билет выдали из брони, тогда успех гарантирован. А из свободной продажи… Ищи ветра в поле. Ну а потом, даже если билет покупал Озеров? Что это доказывает? Ровным счетом ничего. Купил и отдал Барабанщикову. Скорее всего Озеров боялся за книгу, за редкую книгу. Но вот парадокс — казалось бы, найти владельца редкой книги несложно. А библиофилы разводят руками».

Об этом Евангелии знали только то, что оно принадлежало знаменитому книжнику Хлебникову. И откуда оно вдруг снова появилось на свет божий, никто даже предположить не мог. «Скорее всего привезли из–за границы, — сказал Корнилову Феликс Демьянович Уточкин, один из старейших ленинградских библиофилов, приглашенный в Главное управление для экспертизы. — Часть библиотеки Хлебникова еще в прошлом веке была вывезена на Запад его племянником Полторацким».

Корнилов проверил — за последние три года Озеров за границу не выезжал. Правда, ему могли эту книгу привезти, но в таком случае о ней, наверное, знали бы и в институте, на службе Георгия Степановича.

«Книга украдена? Какой бы ценной она ни была, поджог дома — преступление более серьезное, чем кража книги. Так рисковать из–за нее? В конце концов, мы же нашли чемодан! Как теперь доказать, что он принадлежит Озерову? Мало ли в городе людей с такими «дипломатами»? — Корнилов вдруг почувствовал волнение, еще неосознанное, подспудное волнение, предчувствие того, что он нащупывает в этой мутной, илистой воде твердый грунт, спасительную переправу. — Так, так, так, товарищ сыщик, думайте, думайте, — прошептал он, радуясь. — Надписей, инициалов на этом «дипломате» нет — значит, с этой стороны Озеров опасности не ждал. Но его сослуживцы, соседи, жена знали, какой чемоданчик у него имеется. И наверное, знали какие–то индивидуальные приметы «дипломата»? Если бы это был, допустим, Олин подарок и я не хотел ее расстраивать? Купил новый, точно такой же!»

Корнилов остановился посередине аллеи и оглянулся, отыскивая телефонную будку. Ничего похожего поблизости не было. Он быстро зашагал по направлению к Крестовскому мосту. «Там домик сторожа, там, наверное, есть и телефон», — подумал Игорь Васильевич.

Пожилая сторожиха даже не взглянула на удостоверение, которое подполковник предусмотрительно, на случай, если откажет, протянул ей.

— Звони, миленький, звони, — сказала она доброжелательно. — От него не убудет, а двушек–то не напасешься.

Корнилов раскрыл записную книжку, нашел домашний телефон Лебедева. И уже когда набирал номер, ему пришла в голову еще одна интересная мысль, но он не успел додумать ее до конца — Лебедев уже снял трубку, сказал меланхолично:

— Слушаю…

— Володя, это я, Корнилов.

— Здравия желаю, товарищ подполковник, — почему–то обрадовался старший лейтенант.

— Ты когда с Озеровым встречался, не заметил, «дипломат» у него был или нет?

Лебедев помолчал немного. Потом сказал медленно:

— Был, товарищ подполковник. Я еще подумал: чего он ко мне с «дипломатом» вышел? Ведь снова к себе в кабинет возвращался. Боялся, что кто–то из сотрудников туда залезет?

— Какого цвета «дипломат»?

— Коричневый. Такой же, как мы у Аристарха изъяли. Небось им всем хаусмайор доставал.

— Молодец. Соображаешь, — сказал Корнилов. — В некоторых деталях ошибаешься, но направление верное. На службу не опоздай. — Он повесил трубку и полистал записную книжку. Раскрыл ее и несколько секунд внимательно разглядывал в частую мелкую голубенькую клетку страничку, словно ожидал, что на ней вот–вот появится ответ на мучивший его вопрос. «Похоже, что тот листок тоже из записной книжки», — прошептал он.

— Записать чего надо? — спросила сторожиха, оторвавшись от вязанья. — Карандашик могу дать.

— Спасибо, — улыбнулся подполковник. — Обойдусь без карандаша. Еще разок позвоню. — Он захлопнул книжку, сунул ее в карман. Номер диспетчера гаража Корнилов знал наизусть.

Уже в машине, по пути в управление, он подумал: «А все–таки Озеров сглупил. Нелегко было бы нам доказать, что «дипломат» с билетом и книгой принадлежит ему. У страха глаза велики…»

24

Корнилов посмотрел на часы. Было ровно десять. И в этот момент в динамике раздался голос секретаря:

— Товарищ подполковник, к вам пришел Георгий Степанович Озеров.

— Пусть заходит, — как можно спокойнее отозвался Игорь Васильевич, а сам подумал, чуточку волнуясь: «Какая точность. Показная бравада или жизненный принцип?»

— Здравствуйте. — Озеров остановился в дверях, и Корнилов отметил коричневый «дипломат» у него в руке.

— Здравствуйте, Георгий Степанович. Проходите смелее, не стесняйтесь.

Озеров сел в кресло, поставил чемоданчик рядом.

— В последние дни замечаю пристальный интерес к своей особе: — Он улыбнулся, неестественно широко растянув губы.

— Есть у нас к вам интерес. Не буду скрывать, — серьезно, не отзываясь на улыбку, не подыгрывая, сказал подполковник.

— И это все из–за Алика Барабанщикова? — На его лице, имевшем какие–то неуловимые птичьи черты, промелькнула легкая гримаса сожаления.

«Если я буду ходить вокруг да около, — подумал Корнилов, — я ничего не добьюсь. Этому человеку есть что терять, он будет выкручиваться до последнего…»

— Сам по себе Барабанщиков для нас уже ясен…

— Но меня, надеюсь, ни в чем плохом не подозревают?

— Георгий Степанович, с разрешения следователя, я сейчас допрошу вас.

— Допросите?! — удивленно сказал Озеров и склонил голову чуть набок.

— Да. Допрос будет записан на магнитную ленту. — Корнилов щелкнул переключателем.

Озеров пожал плечами, словно бы говоря: записывай, мне все равно. Но подполковник уловил еле заметную перемену в посетителе — Озеров сразу как–то собрался, исчезла напускная вальяжность, хотя глаза по–прежнему излучали доброжелательность.

— Когда вы купили ваш «дипломат»?

— «Дипломат»? — удивился Озеров. — Вот этот? — Он поднял чемоданчик с пола и показал подполковнику.

— Да. Этот.

— Давно. Точно не помню. Года два назад. Мне достал его Барабанщиков. У него точно такой же.

— Вы ничего не путаете? Может быть, этот «дипломат» у вас совсем недавно?

— Я ничего не путаю, — отрезал Озеров. — А в чем дело?

— Георгий Степанович, —