Читать книгу - "Трансфер на небо - Анна и Сергей Литвиновы"

– Почему «был»?

– Ну, он же умер. Значит, вдовец. То есть жена его вдова, – моделька совсем запуталась, слегка покраснела.

«Вот дурочка! Или прикидывается так умело?» – никак не могла понять Варя.

– А вы, Снежаночка, лично с Кондаковым во время ужина разговаривали? – спросил Опер.

– Нет.

– Может, вы с ним договаривались о чем-то?

– А о чем это я должна была с ним договариваться?! – расспросы о Кондакове все-таки выбили Снежану из колеи.

– Например, о свидании, – гнул свою линию Опер, – или совместно провести время. Прямо сегодня ночью.

– Нет. Нет! – почти выкрикнула модель и плотно сжала губы. – На что это вы намекаете?!

– Да ни на что я не намекаю, – миролюбиво протянул Опер, – я просто спросил. А может, за ужином что-нибудь эдакое, – майор неопределенно покрутил в воздухе пальцами, – происходило? Разговор какой-то или ссора?

– Между кем и кем? – прищурилась Снежана.

– Да между кем угодно.

– Не, ничего такого не было.

– А вы всех на ужине видели?

– В смысле? – вылупилась на Опера девушка.

«Все-таки она туповата, как все модельки, – подумалось Варваре. – Впрочем, чего уж там: не туповата, а прямо-таки тупа. И это очень даже хорошо заметно».

– Всех футболистов видели?

– Ну, всех, кто на базе остался.

– Как вы сидели за ужином?

– Мы с Чубчиком вместе. А эти четверо – за отдельным столиком.

– А эти четверо – Кондаков, Карпов, Галеев, Овсянников – они между собой не ссорились, нет?

– Да нет, – скривила рот Снежана, – сидели себе, разговаривали.

– Скажите, а вы с женой Кондакова знакомы? – переменил тему Опер.

– Ну, – дернула плечиком Снежана, – так, встречались. Пару раз.

– Как ее звать?

– Анжела.

– В каких они с Кондаковым были отношениях?

– В каких, на хрен, отношениях? – изумилась модель. – Они замужем были. Так что имеют право!

«Все-таки она безнадежно глупа, – уверилась Варвара, – и дико вульгарна».

– Ну и как Кондаков с женой? Дружно жили? Не ссорились? – продолжал давить Малюта.

– Да откуда я знаю!

– А где она, Анжела Кондакова, сейчас, в данный момент, находится? Вы не в курсе?

– Дома, наверно. В смысле, в Питере, – моделька вдруг покраснела.

– А может, не в Питере? – прищурился Опер.

– Ах, да! – вдруг спохватилась Снежана. Последний вопрос отчего-то здорово смутил ее. – Она сейчас отдыхает где-то. На Багамах, что ли. Или на Бали, – и Снежана быстро добавила: – Мне Нычкин рассказывал.

От Варвары не укрылось, что модель вдруг растерялась и поплыла в ответ на простой вопрос о местонахождении жены Кондакова. Заметил, судя по всему, это и Малютин. Но педалировать тему не стал.

В этот момент в комнату отдыха заглянул юный следователь.

– Ну что? – спросил его Опер, прерывая допрос Снежаны.

– Я с Овсянниковым поговорил.

– И как?

– Да ничего вроде подозрительного. Он говорит, что всю ночь спал, ничего не видел, не слышал.

– Не врет?

– Похоже, что нет. Очень переживает.

– С чего бы ему переживать?

– Они вчера вечером с Кондаковым поссорились.

– Вот как? – поднял брови Опер. – Из-за чего?

– Из-за ерунды.

– То есть?

– Они в карты играли. Все вчетвером, кроме Нычкина. И Овсянников смухлевать захотел. А Кондаков его за руку поймал. Ну, они и поцапались.

– А потом Овсянников ночью пошел и его зарезал, – скорее в шутку, чем всерьез предположил Малютин.

– Из-за карточной ссоры? Не смешно. Овсянников очень переживает, что он перед покойным извиниться не успел. Я, говорит, утром хотел к нему подойти, извиниться. А теперь, говорит, Кондаков умер и так меня, выходит, и не простил. Так и оставил мне камень на сердце.

– Раскаивается, значит?

– Из-за ссоры – да.

– Думаешь, он чист?

– Думаю, да. Да и что убитому с Овсянниковым было делить?

Опер при этих словах кинул выразительный взгляд на Снежану.

– Вот видите, дорогая гражданка, – промолвил он, – кажется, еще одним подозреваемым стало меньше.

Потом вдруг спросил:

– Перед последним чемпионатом жены и подруги футболистов голыми сфотографировались. Это чья была идея?

– А что, нельзя, что ли? – окрысилась Снежана.

– Да нет, почему же, можно, – разулыбался Опер. – Очень даже можно. Наоборот, вы мне, да и многим мужчинам в нашей стране, доставили большое удовольствие. Просто непонятно: а зачем вы это сделали?

– Захотели и сделали. А вам-то что?

– Так чья это все-таки была идея? Мне просто, как болельщику, интересно.

– Откуда я знаю! Мне позвонили, я и согласилась.

– Кто позвонил?

– Да я уж не помню. Кто-то из девчонок.

– Довольны съемкой?

– А чего ж мне недовольной-то быть! – Снежана горделиво поправила прическу, вытянула вперед длинные ноги.

– А другу вашему, то есть Кондакову, ваши фотографии понравились?

– Да ничего, – хмыкнула моделька.

– А Нычкину?

Снежана вдруг поняла, что сделала ошибку, незаметно согласившись, что убитый Кондаков является ее другом, – лопухнулась, попала в ловушку! Она покраснела и хмуро сказала:

– Ему тоже понравилось, – и гневно тряхнула волосами, упрямо сжала рот.

– Ну, ладненько, – снова переменил тон майор, стал добреньким, благодушненьким. – Вернемся ко вчерашнему вечеру. Что вы с Нычкиным делали после ужина?

– То же, что и до ужина, – хмыкнула старлетка и без обиняков добавила: – Трахались.

– Вино пили? – мягко и словно невзначай спросил Опер.

– Вино? – сделала паузу Снежана, и по ее метнувшимся глазам Варя поняла: сейчас соврет. Опять соврет. – Нет, не пили.

– Да что ты врешь! – Варя не выдержала – гаркнула.

Опер с любопытством глянул на коллегу: словно на статую, какую-нибудь девушку с веслом, что вдруг взяла да заговорила.

– Что ты мелешь! – набросилась Варвара на девушку.

Тупоголовость Снежаны раздражала ее, равно как и ее проститучий вид, и жалкие попытки что-то скрывать, и эмоциональная холодность.