Читать книгу - "Убийство в "Зеленой мельнице" - Керри Гринвуд"

Тинтаджел Стоун все еще спал, когда Фрину позвали к телефону. Накинув халат, она босиком спустилась по лестнице.

— Господин Батлер, если это снова госпожа Фриман, у меня случится истерика.

— Некий господин Бобби Салливан, мисс.

Фрина взяла трубку. Приятный мягкий тенор уточнил:

— Мисс Фишер?

— Да.

— Я слышал, вас попросили разыскать Чарльза.

— Вы не ошиблись.

— Мы можем об этом поговорить?

— Мы уже говорим.

— Могу я попросить вас приехать ко мне?

— Да, это можно устроить. Скажем, во второй половине дня.

— Отлично. В два.

Он назвал адрес в шикарной части Саут-Ярра. После обмена обычными любезностями разговор закончился, и Фрина повесила трубку. Странно, подумала она, поднимаясь наверх и с наслаждением ступая босыми ногами по ковру. Бобби Салливан — семья Салливанов из Корка. Она хмыкнула. Все равно что сказать «Смит из Бирмингема», никакой определенности. Бобби явно насмехался, играя на снобизме госпожи Фриман.

Однако в спальне все еще лежал Тинтаджел Стоун, и у него наверняка не было времени одеться.

Фрина снова проснулась в полдень, подкрепилась легким завтраком и отправила Дот в Государственный архив — найти свидетельства брака Нерины и Билли, а также просмотреть записи о смерти.

— Почему записи о смерти?

— Я не могу себе представить моряка из плоти и крови, который смог бы надолго оставить Нерину. Эта девушка — ходячий секс. Подозреваю, что голубчик Билли уже покинул нас. Если не сможешь ничего найти, мы разошлем письма в другие штаты. Сегодня придут Берт и Сес. Пообедаешь с нами?

— Да, мисс, конечно. До встречи! — и Дот исчезла.

Тинтаджел отодвинул свою тарелку.

— Пожалуй, мне тоже пора идти, — с неохотой проговорил он. — Сегодня мы опять играем в «Зеленой мельнице». Хорошо, что их руководство не суеверно. Мы еще увидимся, Фрина?

— Я никуда не денусь, — заверила Фрина, легонько целуя его.

— Надеюсь. Ведь нашему оркестру достаточно и одного солиста, поющего тоскливый блюз.

Фрина обвила шею Тинтаджела рукой и притянула его к себе. Синие глаза вспыхнули.

— Дорогой, я тебя ни за что не забуду, — пообещала она.

Принесли почту, и за второй чашкой чая Фрина занялась ее разбором. В одну стопку легли счета, в другую — письма с просьбами о помощи. В послании из Парижа сообщалось, что Саша[21]женится на наследнице американской компании, производящей тушенку, это вызвало у Фрины довольный смешок. Здесь были также письмо из Бандаберга, Квинсленд, от некоего Питера Смита[22], самого лучшего анархиста на свете, и замурзанное послание с подписью: «Вайолет Кинг (мисс)».

Фрина сунула письмо Питера, которого нежно любила и по которому очень скучала, в карман халата и сосредоточилась на послании мисс Кинг.

«Многоуважаемая мисс Фишер!

Я позволила себе дерзость написать Вам и попросить: сообщите, пожалуйста, полицейским, что мы не имеем никакого отношения к убийству. „Зеленая мельница“ не хочет с нами расплачиваться. Я бы пришла к Вам сама, но все еще не могу ходить».

В письме был указан адрес, а также телефон. Фрина набрала номер.

— Да? — откликнулся пронзительный женский голос.

— Вы можете принять сообщение для мисс Кинг? — вежливо осведомилась Фрина.

— Ладно, — ворчливо согласился голос. — Вы кто?

— Фрина Фишер. Могу я навестить мисс Кинг сегодня в четыре пополудни?

— Никуда она не денется, — пообещал голос. — Я ей передам.

Затем Фрина позвонила Айрис Джордан и договорилась о встрече возле дома Вайолет в четыре часа.

— А теперь действительно пора одеваться, меня ждет Бобби. Странно, что я терпеть не могу это имя. Что бы такое надеть? Пожалуй, что-нибудь строгое. Изумруды и темно-зеленый костюм от Диора.

Она быстро оделась: шелковые чулки цвета «шампань», черная шелковая грация, бледно-желтая блузка и костюм, сидевший как влитой — Фрина никогда не надевала его, если предстояло активно двигаться. В костюме от Диора бегать просто немыслимо. Ансамбль дополнили изумрудно-зеленые лайковые туфли. Фрина оглядела себя в зеркало, надвинула на брови шляпку-клоше с опущенными полями, припудрила нос рисовой пудрой рашель, поправила волосы так, чтобы они лежали на щеках изящными уголками, и улыбнулась. Ярко-зеленые глаза в зеркале улыбнулись ей в ответ.

— Очень мило, — оценила она. — Прямо как на обложке «Вог».

С разумной скоростью — не превышая дозволенную больше, чем наполовину, — она ехала по адресу, который назвал Бобби Салливан, и очутилась возле аккуратной таблички с готическими буквами на верхнем этаже старого викторианского дома, недавно превращенного в две роскошные квартиры.

Фрина позвонила; бледный опрятный юноша проводил ее в комнату, убранство которой представляло собой смесь стилей антик и модерн — очаровательную и причудливую.

Светло-персиковые стены были увешаны шелковыми гобеленами. Угловатая мебель в стиле ар-деко соседствовала с китайским резным черным деревом; пол был застелен пушистым персидским ковром.

— Пожалуйста, садитесь, мисс Фишер. Этот диван очень удобный. Не хотите ли чаю?

— Нет, спасибо, я только что пообедала. Так что, господин Салливан, я могу для вас сделать?

— Дело в Чарльзе, — сказал Бобби Салливан, откидываясь, насколько было возможно, на спинку кубистского кресла. — Я хочу поговорить с вами о нем.

— Ах, да. Вы же большие друзья, — Фрина произнесла эти слова без какой-либо иронии или нажима. — Расскажите мне о нем.

— Он не был… моим любовником. — Молодой человек метнул на Фрину умоляющий взгляд. — Мои пристрастия… совпадают с вашими, мисс Фишер.

— Тогда чем же нехорош оказался Чарльз? — поинтересовалась Фрина. — Он вполне привлекателен.

— О да, привлекателен, это верно. Однако меня он не желал. Холоден, Чарльз холоден и жесток.

Фрина откинулась на спинку роскошного дивана и закурила.

— Я стал таким не потому, что мне захотелось, — тихо проговорил Бобби. — Я таким родился: с такими чувствами, с такой душой. Мне было пять лет, когда я влюбился в мальчика — одного из сыновей матушкиной лучшей подруги. Он меня не любил, но это было не важно. В школе я предпочитал не футбол, а искусство и музыку. На свое счастье, я нашел подходящую профессию, которая приносит мне неплохой доход. Я разрабатываю интерьеры домов для богатых людей. Им это обходится в целое состояние, а я могу позволить себе эти персидские ковры, чай «Эрл Грей» и прочие маленькие удовольствия. Я бы женился, но не могу. Любовные отношения с женщиной для меня — как и для вас — невозможны.