Читать книгу - "Живем только раз - Марина Серова"

Утро тоже началось с душа, причем с холодного, поскольку уже в семь утра термометр показывал двадцать девять градусов.

Красота. Обычно все ругают жару только тогда, когда жарко. Стоит погоде перемениться, и все сразу вспоминают жару мечтательно: как-де было хорошо.

Я обычно жару не ругаю. Конечно, мне тоже бывает дискомфортно и хочется порой спрятаться в тенек, но по большому счету я отношусь к жаркой погоде очень благожелательно. Ленка меня за это называет существом земноводным. А если бы еще на пляжик зарулить да на песочке вытянуться около водоемчика, разумеется. И наблюдать восхитительное зрелище, когда горячая влага поднимается струйками из почвы и утекает вверх, когда у поверхности почвы колеблется марево и воздух становится видимым. Ах, мечты, мечты, где ваша сладость? В реальности голая проза жизни: занюханный полтинник с небольшим в кармане. И хилая перспектива в ближайшее время исправить положение.

«Что-то ты, Танюша, с утра размечталась. Все, собственно говоря, не так уж и плохо. Надо отнестись ко всему философски», — сказала я своему отражению в зеркале.

А что? Оттуда на меня смотрела умненькая зеленоглазая очаровашка, знающая себе цену, умеющая пользоваться дедуктивным методом и зарабатывать деньги.

— Все не так уж плохо, правда, косточки? — обратилась я к своим магическим двенадцатигранникам, опускаясь в кресло с чашкой кофе. Кости не возражали. Они выскользнули из мешочка и застыли на журнальном столике в ожидании вопроса.

— Пригодится ли мне полученная вчера информация, милые? Как считаете?

И косточки мои расстарались.

32+7+13 — «Хотите стать обладателем большой суммы денег? Дерзайте, и вы достигнете цели».

— О, отлично, милые. Звучит обнадеживающе. Мне нравится. Главное, чтобы вы до вечера не передумали.

* * *

Я решила, что сначала еду на завод. Не мельтешить же туда-сюда? Бензин нынче дорог. В наши дни приходится думать даже об этом. Въехать в ворота мне не разрешили, и я оставила свою «девятку» около проходной.

Светкину избушку на курьих ножках я нашла сразу. Утопающая в облаках цементной пыли, она, кажется, насквозь ею пропиталась.

И совершенно обычное оконное стекло стало совершенно светонепроницаемым.

— «35-ТАР-37» два куба товарного бетона! — неслось из репродуктора.

Когда я вошла в эту избушку, то поняла, что лаяла в репродуктор именно Светка. Просто вся эта техника на грани фантастики до неузнаваемости изменяет голос.

— Привет, Свет.

— Привет. Садись пока. Я сейчас. Маша, которая должна за меня остаться, еще на весовой. Ума не приложу, как она и там, и тут будет справляться. Вот тоже произвол. Мартынов мог ведь взять любого мастера из цеха и назначить на место диспетчера, пока я буду в отпуске. Контролировать два участка в цехе намного легче, чем одновременно с весовой и диспетчерской управляться. Это же вообще в разных местах. Только ему что-либо объяснять бесполезно. У него совсем другой угол зрения. У нас девчонки смеются: «Теперь мы все поделены на взводы, и у каждого из них своя солдатская песня».

Маша появилась минут через тридцать, все взмыленная.

— Ну и денек сегодня. Я не знаю, что буду делать, когда ты уйдешь. С ума, наверное, сойду.

Светка поднялась:

— Это селектор, а это громкоговоритель. Я через полчасика еще подойду. А ты пока вникай.

И мы отправились к конторе, четырехэтажному кирпичному зданию с широким крыльцом.

Кабинет внешнего управляющего находился на втором этаже. Табличка на двери, обитой дерматином, гласила: «Внешний управляющий АОО ЖБИ-1 Мартынов Антон Витальевич».

В просторном светлом холле, куда выходили двери кабинетов всего руководящего состава, и сидела Юля.

Мы поприветствовали девушку, она нас тоже.

— Юля — это Таня Иванова. Я тебе сегодня утром про нее говорила.

Девушка кивнула, глядя мне прямо в глаза.

— Я вас покидаю, а то Машка там не справится с непривычки. Юль, ты можешь доверять Тане на сто процентов. Пока.

И Светка испарилась.

— Он у себя? — кивнула я на дверь.

Юлька молча отрицательно покрутила головой.

— Это даже лучше. Мы с тобой пока все провентилируем, правда?

Она, продолжая смотреть на меня, молчала.

— Кабинет его открыт?

Снова молчаливое отрицание.

— Юль, расслабься. Все будет о’кей. Мы с тобой его за все грехи накажем. Угу?

Она улыбнулась и кивнула.

— Ну-ка, покажи язык, подруга.

Она сразу рассмеялась и немного расслабилась.

— Ты вообще, Юля, не мучайся сомнениями. Не думай, как изложить все, что знаешь. Считай, что я примерно знаю твои проблемы. И очень хочу тебе помочь. А взамен прошу, чтобы ты тоже помогла мне по мере возможности. Угу?