Читать книгу - "Выбор Клеопатры - Марина Серова"

— Почему вы не спрашиваете — «кто»? — поинтересовалась я, переступая порог.

— Я увидела вас в глазок.

— А почему не сразу открыли дверь? — спросила я, снимая куртку.

— Разговаривала по телефону с агентом похоронной службы. Я собиралась лично подъехать в «Стену скорби», но была вынуждена вернуться домой.

— Вас кто-то напугал? — осведомилась я, усаживаясь в кресло.

— Не кто-то, а что-то. Вот посмотрите, — Иконцева взяла двумя пальцами со стола какой-то листок и помахала им в воздухе.

Я тут же вскочила с кресла и подошла к клиентке, потому что она не собиралась двигаться с места. Чуть наклонившись, я взглянула на листок и увидела нарисованный черным маркером крест, очень похожий на логотип «Крестоносцев».

— Таня, как вы думаете, что это может означать? — Иконцева сунула мне послание прямо в лицо.

— Нечто подобное было на накидке, надетой на Андрея, — сказала я, отстраняясь от бумажки. Затем вернулась к своей сумке, достала пустой файл и снова подошла к испуганной хозяйке квартиры.

— Я помню про накидку, — заметила Галина Максимовна чуть севшим голосом. — Меня интересует, что сие означает?

Логичнее всего было бы рассказать далее про «крестоносцев», но мне почему-то захотелось съязвить.

— Галина Максимовна, ну вы же сами мне вчера сказали, что не стоит придавать этому кресту особого значения. Я забыла, как вы выразились? А, кажется, вы сказали, что накидка с крестами — это всего лишь жуткий штрих к общей картине, навеянный больным воображением убийцы?

— Да, я так говорила, но теперь я думаю иначе. Мне кажется, что это прямая угроза в мой адрес.

— А где вы взяли это художество?

— В почтовом ящике. Я отправилась в похоронное агентство, вышла из лифта, чуть поднялась наверх, чтобы проверить почтовый ящик, и обнаружила этот листок. Признаюсь, я испугалась, поднялась к себе и тотчас позвонила вам.

— Правильно сделали, — сказала я и, подставляя файл, попросила: — Засуньте, пожалуйста, сюда эту бумажку, раз уж вы все равно ее держите. Возможно, на ней еще и отпечатки пальцев автора найдутся.

Иконцева уронила бумажку на пол, но под моим строгим взглядом подняла ее и осторожно засунула в файл.

— Таня, в «Стену скорби» все равно ехать надо. Давайте мы это сделаем вместе, так мне будет спокойнее.

— Да, конечно, но вначале мне хотелось бы поразмышлять вместе с вами над этим посланием.

— Я не знаю, что к этому можно добавить, — Иконцева меланхолично развела руками.

— А кто за этим стоит, вы знаете?

— Нет.

— А как же Дарья? Вы ее уже не подозреваете?

— Таня, вы меня запутали. Конечно, подозреваю! — Иконцева опустилась на стул. — Я не думаю, чтоб она лично принесла сюда этот листок. Кто-то сделал это по ее указке. Ну, право слово, какая же стерва! Она решила меня страхами извести! Я знаю, чего она добивается…

— Чего? — поинтересовалась я, сев обратно в кресло.

— Чтобы я отказалась от своей доли наследства, — пояснила клиентка, стараясь сохранять спокойствие, но ее руки предательски задрожали.

— А ваш сын делал завещание?

— Думаю, что нет, он же не собирался умирать в ближайшее время!

— А брачный контракт у него с Дарьей был?

— Нет. Я его спрашивала об этом, потому что сама думала заключить брачный контракт. — Иконцева взяла со стола какой-то пузырек, достала из него таблетки и положила себе под язык. Через некоторое время лекарство подействовало, нервозность прошла, и Галина Максимовна с невозмутимым спокойствием сказала: — Таня, бизнес, если он создан своими руками, это ведь как ребенок. Сына я уже лишилась, а теперь и бизнеса могу лишиться.

Похоже, это была настолько наболевшая для Иконцевой тема, что она, забыв о необходимости срочно ехать в похоронное агентство, стала вещать о «железном» деле:

— Я позволю себе небольшой экскурс в историю. В советское время мы работали с Володей Шорниковым, моим первым мужем, в Управлении металлоснабсбыта. Когда началась приватизация, мы вложили свои ваучеры в это предприятие. Потом купили ваучеры у тех, кто их захотел продать, а таких оказалось много, и в результате стали владеть контрольным пакетом акций ОАО «Феррум-Маркет». Затем сын подрос, мы выкупили для него акции мелких держателей. Потом Володя умер. Рак съел его буквально за три месяца. Мне пришлось взять весь бизнес в свои руки. Андрей помогал мало.

— Что так?

— Молодой был еще, ветер в голове играл… Мне нужна была чья-то поддержка, и я вышла замуж за своего одноклассника. Говорят, первая любовь не забывается. Но так же говорят, что в одну воду не войдешь дважды, — философски заметила Иконцева и закурила. — Как выяснилось, от нашей школьной любви уже ничего не осталось, но появился расчет. Я быстро поняла, что Леша хочет прибрать «Феррум» к своим рукам, и разошлась с ним в твердой уверенности, что больше никогда не выйду замуж… Так уж случилось, что я встретила на своем пути Мишу Иконцева. Мне показалось, что он воплощение идеала, о котором можно только мечтать. Миша сделал мне предложение, и я не смогла устоять. Но, чтобы не повторять своих ошибок, я переоформила свой пакет акций на сына. К тому моменту он уже повзрослел, нагулялся и был готов к тому, чтобы включиться в бизнес. Я не ошиблась в сыне, преисполненный энтузиазма и честолюбия, Андрей взялся за дело…

— Это было еще до женитьбы на Даше? — спросила я, хотя от Нади уже знала хронологию событий.

— Да. Андрей тоже сильно обжегся своей любовью, и мне даже в голову не могло прийти, что он в самом скором времени женится, да еще на этой корове! — Галина Максимовна немного помолчала, наверное, сбилась с мысли, но затем продолжила: — Так вот, брак с Иконцевым у меня тоже не заладился. Психологически мы оказались совершенно несовместимыми друг с другом и разошлись.

«Знаю я, что дело вовсе не в несовместимости характеров, ты у него ловко оттяпала какое-то ООО, и теперь вы судитесь из-за растерзанного строительного бизнеса. Твой последний муженек явно погорячился, когда подарил тебе одно из своих предприятий. Воздушные замки надо строить не в ущерб капитальному строительству», — думала я, пока Галина Максимовна пела мне про неуживчивый нрав третьего мужа. Я слушала эти излияния вполуха, поскольку они не имели непосредственного отношения к моему расследованию, а моральный облик моих клиентов меня не очень-то занимал. Должный интерес к словам Иконцевой я проявила лишь тогда, когда она опять перекинулась на ненавистную сноху.

— …Андрюша привез Дашку с юга. Как она его там окрутила, я понятия не имею. Сначала подумала, что Даша беременна, поэтому мой сын и проявил благородство, но ошиблась. Причина столь скоропалительной женитьбы оказалась в другом…

— В чем же?

— Не знаю. Наверное, Дашка просто воспользовалась тем душевным состоянием, в котором находился Андрей, и ловко охмурила его.