Читать книгу - "Череп под кожей - Филлис Дороти Джеймс"

В четверг, в десять вечера, в своей квартире на верхнем этаже на Темз-стрит в Сити Корделия занималась подготовкой к предстоящему уик-энду. Длинные окна без занавесок были оснащены деревянными жалюзи, но пока она не опустила их и, переходя из единственной большой гостиной в спальню, видела внизу мерцающие улицы, темные аллеи, башни и шпили города, а за ними – ожерелье света вдоль набережной Виктории и гладкую блестящую поверхность реки. Этот вид, как при дневном свете, так и в темноте, не переставал удивлять ее, да и вся квартира казалась ей источником удивительного вдохновения.

Только после смерти Берни и по завершении своего первого собственного и весьма трудного дела Корделия наконец разобралась со скромным имуществом отца. Она не ожидала, что обнаружит что-то, кроме долгов, и очень удивилась, узнав, что ему принадлежал маленький дом в Париже. Насколько она поняла, он купил его много лет назад, когда его финансовые дела шли относительно неплохо, позволив приобрести дом и обеспечить кров себе и товарищам. При других обстоятельствах столь ярый революционер, разумеется, выступил бы против покупки даже такого полуразвалившегося и малопригодного для проживания объекта недвижимости. Однако в том районе велась активная стройка и ей не составило труда продать дом. После оплаты долгов у нее осталось достаточно денег на содержание агентства в течение полугода и поиски дешевой квартиры в Лондоне. Ни один жилищно-строительный кооператив не заинтересовался квартирой на седьмом этаже под крышей викторианского дома без лифта и элементарных удобств, как и заявителем с доходом, настолько нестабильным, насколько и непредсказуемым. Однако управляющий ее банком, к своему собственному и к ее удивлению, проявил сочувствие и выдал ей кредит на пять лет.

Корделия заплатила за установку душа и оборудование маленькой кухни, узкой, как камбуз. Остальную работу она проделала сама и обставила квартиру мебелью, купленной в лавке старьевщика и на деревенских распродажах. Огромная гостиная была оформлена в белых тонах, вдоль одной стены высился книжный шкаф из покрашенных деревянных планок. Стол для еды и работы, хоть и довольно обшарпанный, был сделан из настоящего дуба, а отапливалось жилище изысканно украшенной печью из кованого железа. Только спальня выглядела богато и загадочным образом диссонировала со спартанской бедностью гостиной. Поскольку размером она была всего восемь на пять футов, Корделия почувствовала, что может позволить себе остановить выбор на дорогих экзотических обоях, разрисованных вручную, которыми обклеила потолок и даже дверцы шкафа, а также стены. Ночью под окном, занимавшим почти целую стену и выходящим прямо на небо, она лежала в теплом коконе среди всей этой странной роскоши, чувствуя себя так, словно погрузилась в яркую капсулу для полета под звездами.

Она ревностно защищала свое право на личное пространство. Ни один из ее друзей и ни один сотрудник агентства никогда не бывал у нее дома. Все приключения происходили за его стенами. Она знала, что если кто-то разделит с ней это узкое ложе, это тут же выльется в привязанность. Лишь одного мужчину она могла представить в этом месте – он был коммандером Скотленд-Ярда. Корделия знала, что он тоже живет в Сити, у той же реки. Но она сказала себе: этому недолгому безумию пришел конец, просто она испытала стресс, была страшно неуверенна в себе и искала образ отца. Так говорят все, кто хоть немного разбирается в психологии: человек пытается избавиться от воспоминаний, которые в противном случае могли бы загнать его в тупик.

Вдоль наружной стены дома под окнами тянулся парапет, достаточно широкий, чтобы поставить на него ряды горшков с травами и геранью, а летом – даже уместить шезлонг. Внизу расположились магазины и офисы, какие-то загадочные компании, для которых древние вывески имели скорее символическое значение, нежели привлекали внимание. Днем здание жило своей тайной и иногда беспорядочной жизнью и говорило на самых разных языках. Но к пяти часам шум постепенно стихал и ночью здесь стояла удивительная, почти абсолютная тишина. Одна из располагавшихся в здании фирм занималась импортом специй. Для Корделии, когда она приходила домой в конце дня, этот пикантный незнакомый запах, проникавший на лестницу, олицетворял безопасность и комфорт ее первого настоящего жилища.

Самым сложным в подготовке к новому делу был выбор одежды, которую следовало взять с собой. В те моменты, когда у нее обострялись пуританские настроения, Корделия презирала женщин, тративших на свой внешний вид огромное количество времени и денег. Такая озабоченность собственной наружностью свидетельствовала, как ей казалось, о наличии у человека потребности компенсировать свою неполноценность в душевной сфере. Однако вскоре она обнаружила, что интерес к одежде и макияжу, который хоть и проявлялся у нее эпизодически, был весьма сильным. К тому же она не могла вспомнить, когда ее совершенно не волновало, как она выглядит. Тем не менее она предпочитала путешествовать налегке, да и весь ее гардероб с легкостью умещался в одном шкафу и трех ящиках, приделанных к стене в спальне. Теперь она открыла их и раздумывала, что понадобится ей в выходные: ведь, помимо слежки, ей, вероятно, придется заниматься самыми разными вещами – от плавания под парусом и подъема в горы до посещения любительского спектакля. Светло-коричневая юбка в складку из дорогой шерсти и подходящая по цвету кашемировая двойка, купленные в «Хэрродс» на распродаже в июле, подойдут для большинства мероприятий, решила она. Если ей повезет, то кашемир, который обошелся ей совсем недорого, сможет внушить клиенту уверенность в том, что агентство процветает. Если теплая погода сохранится, в коричневых брюках-гольф, возможно, и будет жарко вести слежку или гулять, зато они очень удобны и практичны. К тому же ей хотелось захватить короткую мужскую куртку и жакет – и то и другое отлично смотрелось с брюками. Джинсы и пара хлопковых маек, как и свитер, разумеется, тоже были уложены в чемодан. А вот над тем, во что одеться вечером, ей пришлось поломать голову. Теперь не многие люди облачаются к ужину в парадную одежду, но ведь она едет в замок. Эмброуз Горриндж, возможно, окажется эксцентричной личностью – в данном случае возможно все. Ей понадобится что-то красивое и в то же время достаточно строгое. В конце концов она остановила свой выбор на единственном длинном платье из индийского хлопка в нежно-розовых, красных и коричневых тонах и хлопковой юбке в складку с подходящей блузкой.

После этого Корделия с облегчением занялась более понятным делом – проверкой «набора детектива» для выезда на место преступления. Именно Берни первым разработал его, основываясь, как она знала, на принадлежностях, которые выдавали в Департаменте уголовного розыска Скотленд-Ярда. Его набор включал меньше предметов, но самое главное там было: конверты и щипчики для сбора образцов, пудра для снятия отпечатков пальцев, фотоаппарат «Полароид», фонарь, тонкие резиновые перчатки, увеличительное стекло, ножницы и крепкий перочинный нож, жестяная банка с пластилином для снятия слепков ключей и пробирки с крышками для образцов крови. Берни подчеркивал, что в идеале в них должен содержаться консервант и вещество, препятствующее свертыванию, но ни то ни другое не понадобилось ей ни разу. Спасение потерявшихся котов, преследование заблудших супругов, поиски сбежавших подростков требовали настойчивости, здоровых ног, удобной обуви и бесконечного такта, а не эзотерических познаний, которыми Берни так нравилось с ней делиться. Этим он компенсировал свои профессиональные неудачи во время работы в полиции, когда ему приходилось устраивать долгие летние засады в Эппингском лесу, чтобы выследить преступника и собрать доказательства. Иногда слежка сопровождалась схваткой и даже перестрелкой. Через детективное агентство Прайда он пытался воссоздать для себя затерянный иерархический и завораживающий мир Скотленд-Ярда.