Читать книгу - "Река снов - Нора Робертс"

Лес Олимпик, 1987

Оливии шел тринадцатый год. В то лето она была высокой неуклюжей девочкой с копной непослушных волос цвета меда, с янтарными глазами под тяжелыми веками и поразительно темными бровями. Она давно перестала считать себя принцессой, живущей в заколдованном замке, и теперь увлекалась другими вещами – от ветеринарии до лесоводства. В последнее время ей хотелось стать лесничим.

Лес с зелеными тенями и влажными запахами был миром Оливии, которого она почти не покидала. Большей частью она была там одна, но не чувствовала одиночества. Дед учил ее идти по следу и охотиться на оленя или лося с фотоаппаратом в руках. Минутами, сливающимися в часы, бесшумно сидеть в засаде и следить за величественно шагающим рогачом или важенкой с олененком.

Она научилась различать породы деревьев, цветы, мхи и грибы, хотя так и не овладела умением точно зарисовывать их, несмотря на надежды бабушки.

Она целыми днями ловила с бабушкой рыбу и научилась быть терпеливой. Она работала в лесном палаточном лагере, которым руководили уже два поколения Макбрайдов, и научилась быть ответственной.

Ей разрешали бродить по лесам и ручьям, взбираться на высокие холмы. Но ни за что, ни при каких обстоятельствах не позволяли в одиночку выходить за границу леса.

И она хорошо усвоила, что у всякой свободы есть предел.

Она покинула Лос-Анджелес восемь лет назад и ни разу не возвращалась туда. Ее воспоминания о Беверли-Хиллз были смутными и отрывочными: высокие потолки, сверкающее дерево и окруженный цветами бассейн с ярко-голубой водой.

Очутившись в большом доме посреди леса, Оливия на первых порах спрашивала, когда они вернутся туда, где она жила, скоро ли за ней приедет мама и где ее папа. Но каждый раз у бабушки плотно сжимались губы, а глаза становились темными и блестящими.

Поэтому Оливия научилась ждать.

А потом и забывать.

Она росла большой и сильной. Хрупкая маленькая девочка, прятавшаяся в шкафу, стала всего лишь воспоминанием, изредка являвшимся в снах. Она научилась жить настоящим.

Работа в лагере закончилась, и Оливия неторопливо шла к дому. Весь день принадлежал ей – так же как и жалованье, которое бабушка дважды в месяц отвозила в город и клала в банк на ее имя. Что делать? Половить рыбу или съездить на велосипеде к озерам в холмах и позагорать? Нет, скучно. Ее беспокойная натура требовала чего-то большего. Она бы с удовольствием искупалась, хотя сезон уже кончался, но плавать в одиночку бабушка категорически запрещала.

Время от времени Оливия нарушала это железное правило и перед возвращением домой тщательно сушила волосы.

Бабушка всегда волнуется, думала она. Слишком много, слишком часто и по всякому поводу. Стоило Оливии чихнуть, как она бежала к телефону вызывать врача. Хорошо еще, что дедушка ее останавливал. Стоило Оливии задержаться на десять минут, как бабушка выходила на крыльцо и громким голосом начинала ее звать.

Однажды Вэл даже позвонила в Службу спасения, когда Оливия заигралась с детьми в лагере и не успела вернуться до темноты.

При мысли об этом Оливия закатывала глаза. Она бы никогда не заблудилась в лесу. Это был ее дом; она знала здесь каждый изгиб и поворот так же, как комнаты собственного дома. Именно так говорил дедушка, споря с Вэл. После каждого такого спора бабушка на несколько дней затихала, но потом все начиналось сначала.

Из леса, наполненного тенями и мягким зеленым светом, она вышла на поляну, где стоял дом, в котором выросло несколько поколений Макбрайдов.

В доме было три этажа, каждый из которых опоясывала галерея, скрепляя дом в единое целое. Фундамент тонул в цветах, папоротниках и диких рододендронах, которые переходили в разномастный сад, лелеемый дедушкой, как любимое дитя.