Читать книгу - "Последний Туарег - Альберто Васкес-Фигероа"

вооружённый только копьём, не вступит в бой с хищником и не убьёт его. Говорят, у воина нет другого выхода, кроме как сражаться, иначе он будет мучим захватившим его духом, пока не начнёт думать, говорить и вести себя, словно погибший.

Он сделал паузу, чтобы глотнуть воды и изучить эффект, который его слова произвели на аудиторию, а также понять, насколько он сумел пробудить интерес. Ведь тот, кто не знает, в какой момент следует остановиться, а в какой снова начать говорить, придавая повествованию нужный ритм, никогда не сможет стать хорошим рассказчиком.

– Признаю, что то, что я рассказываю, кажется маловероятным для нас, – сказал он. – Но утверждают, что в один злополучный день, а произошло это почти столетие назад, английский охотник, любитель крупных трофеев, отправился в джунгли на поиски огромного льва-людоеда, который сеял ужас среди местных жителей. Его сопровождал опытный местный следопыт, и, к сожалению, никто не стал свидетелем произошедшего. Однако через две недели англичанин вернулся голодным, изможденным и больным. Он рассказал, что хитрый зверь напал на него неожиданно, обезоружил его, а когда отважный следопыт пришел на помощь, лев набросился на него и убил на месте. Англичанин признался, что единственное, что он смог сделать, – это сбежать в панике. Он долго блуждал без цели, пил зараженную воду, и только «воля Аллаха помогла ему в последний момент найти дорогу обратно в поселение».

Во время новой, тщательно рассчитанной паузы Гасель занялся тем, что изучал лица всех женщин, и убедился, что ни одна из них, похоже, не замечает его присутствия. Все их внимание было сосредоточено на том, что говорил Али Бахал. Был ли он тем мужчиной, с которым они провели ночь, или нет – это сейчас не имело никакого значения.

Согласно древней пословице: «Мужчина может удерживать женщину своим членом лишь какое-то время; его язык способен удерживать ее часами».

И это было явным доказательством.

– Знахарь племени вылечил белого охотника… – продолжил рассказчик. – Но вскоре начали распространяться слухи о том, что дух следопыта завладел его телом. Это подкреплялось тем, что он стал вести себя все более странно, перестав соответствовать своему положению, расе и культуре. Постепенно его идеи начали совпадать с идеями местных жителей, и он переживал долгие периоды меланхоличной ясности, чередовавшиеся с мучительной безнадежностью. В эти моменты он кричал, что некий голос приказывает ему снова отправиться в джунгли и встретиться лицом к лицу с кровожадным львом.

Али Бахал снова сделал глоток, с почти невыносимой медлительностью поставил стакан на поднос, посмотрел прямо на Размана Юху, словно чтобы убедиться, что тот доволен, несмотря на значительные расходы на организацию столь великолепного праздника в его честь, и понял, что настал момент достигнуть кульминации своего тревожного повествования:

– Опасаясь мести европейских властей, если те заподозрят их в колдовстве, местные жители обратились за помощью к представителю короля Бельгии, который в то время правил ими. Тот быстро прибыл с намерением вернуть одержимого несчастного в его страну. Однако охотник отказался, утверждая, что не может увезти с собой второй дух. Бельгиец решил, что должен репатриировать его вопреки воле, но не смог этого сделать, так как накануне отъезда охотник исчез, прихватив копье. Все попытки найти его оказались безуспешны, и больше о нем никто никогда не слышал. Но так же верно и то, что жители больше никогда не подвергались нападениям ужасного льва-людоеда.

Искусный рассказчик доказал, что его слава заслужена. Он поднял руки ладонями вверх, как бы показывая, что у него в руках ничего нет, и добавил:

– Это история, которую мне рассказали и которую я рассказываю вам, но в которую я никогда не верил, потому что всегда знал, что нет другого бога, кроме Аллаха, и что он делает так, чтобы духи храбрых, кем бы они ни были и где бы ни погибли, отправлялись прямо в рай, где обретут вечный покой и счастье.

7

Мужчина с закрытым синим тюрбаном лицом появился на вершине дюны, поднимая руку в знак приветствия, в другой руке он держал ружьё.

– Метулем, метулем! – закричал он.

– Метулем, метулем! – ответили ему.

– Простите, но дальше вы не пройдёте.

– Почему?

– У нас недостаточно воды. Один из вас может сходить и наполнить два бурдюка, но это всё, что я могу вам дать.

– Кто это решил?

– Ясир, хозяин колодца. Сенауди выкопали его больше века назад и заботились о нём уже четыре поколения.

– Нашим животным нужно пить, и двух бурдюков не хватит, – возразил Омар аль-Кебир, повышая голос, так как незнакомец явно не собирался подходить ближе.

– Я знаю, но мне приходится выбирать между семьёй и вашими животными.

– Такова ли знаменитая бедуинская гостеприимность? – прозвучал упрёк, направленный в сердце гордости незнакомца.

– Если ты просишь моей гостеприимности, я её предоставлю, как обязан делать для любого, кто меня попросит, – немедленно ответил тот. – Но верблюды не умеют говорить, а значит, закон гостеприимства не обязывает меня их принимать.

– В таком случае мы просим твоей гостеприимности.

– Тогда идите пешком, оставив здесь оружие, потому что отныне вы под защитой сенауди, и оно вам не понадобится.

– Хитрец, мерзавец… – пробормотал раздражённый Омар, не поворачиваясь к Юсуфу, стоявшему рядом. – Что делать?

– Принять то малое, что предлагают, и уходить. Они нас видели и, вполне вероятно, устроили засаду, лишь бы найти повод убить нас и забрать верблюдов…

Его глава цокнул языком и кивнул, соглашаясь:

– Они скажут, что мы пытались украсть их воду, поэтому имели право нас убить… – Он сделал паузу и снова пробормотал: – И они наверняка знают, что туареги приговорили нас, так что без сомнений закопали бы нас по шею. Хорошо! – закричал он хозяину колодца. – Альмалик пойдёт за водой с тобой.

– Почему я? – возмутился выбранный, явно недовольный приказом.

– Потому что жизнь педераста наименьшая ценность в глазах Господа, – был презрительный ответ. – Никто не будет оплакивать, если ты не вернёшься.

– Никто не станет плакать ни по кому из нас, – заметил выбранный, заставляя своего верблюда опуститься на колени, чтобы сойти. – И при таком ходе дел момент этот настанет очень скоро.

Он перекинул через плечо два пустых бурдюка, которые ему бросили товарищи, жестом показал сенауди, что безоружен, и начал подниматься к нему.

– Это далеко? – спросил он.

Ответа не последовало. Они скрылись за дюнами и вернулись спустя час, ведя осла, нагруженного бурдюками, сочащимися водой, только что зарезанным козлёнком, с чьей шеи ещё капала кровь, и небольшим вязанкой дров для его жарки.

– Козлёнок и дрова – подарок, – пояснил он. – Но осла