Читать книгу - "Труп на балетной сцене - Эллен Полл"

Видимо, Рут разрешала подопечным отдыхать дольше, чем другие наставники, потому что человек пять на платформе были из «Больших надежд». Но по имени Джульет знала только Олимпию Андреадес — сестру Электры.

— Привет, — ответила та, хотя без особого энтузиазма. Остальные ограничились такими же, как раньше, неприветливыми взглядами. Но Джульет не отступила — достала из сумочки надорванную пачку «Винстона» и попросила огонька. Разговоры смолкли, однако братство курящих начинало работать в ее пользу: один из танцовщиков достал из кармана дешевую зажигалку.

Джульет размышляла, как бы растопить лед в отношении с Олимпией, но та сама прервала паузу:

— Ну, и как вам?

— Простите?

— Как вам нравится? — Она глубоко затянулась и энергично выдохнула дым. У Олимпии были такие же, как у младшей сестры, темные волосы и глаза. Но и сама она была крупнее, и черты лица казались крупнее и резче. Кожа отливала оливковым, тогда как у Электры светилась молочной белизной. Губы полные, мягкие, сочные. — «Большие надежды», — пояснила она.

— Немного непривычно, — осторожно отозвалась Джульет. — Но я думаю, все будет чудесно. А вы сами какого мнения?

— Нам нравится, — веско заявила Олимпия. — Музыка восхитительная и очень интересная хореография. Ничего подобного мы раньше не танцевали. Я имею в виду труппу.

Поскольку их никто не знакомил, Джульет решила представиться:

— Я Джульет Бодин. А вы сестра Электры Андреадес.

Возникла неловкая пауза.

— Кроме всех моих прочих достоинств, — наконец сухо подтвердила Олимпия.

Джульет вспыхнула, подумав, что не слишком приятно танцевать в кордебалете, когда младшая сестра купается в славе, выбившись в звезды. Интересно, насколько глубоко у Олимпии чувство обиды? Писательница неловко улыбнулась и решила переменить тему:

— Как вам работается с Рут?

Олимпия обменялась с коллегами скептическими взглядами.

— Вы ведь, кажется, ее подруга?

— Да, но это не значит… Я не считаю, что ей легко угодить. Напротив, полагаю, чертовски трудно.

Никто не ответил.

— Им всем нелегко угодить, — наконец заметил черноволосый танцовщик с квадратными плечами и бедрами. Молодой человек говорил с акцентом, и Джульет предположила, что он русский. Подняла на него глаза:

— Им?

— Хореографам. Так не только здесь, а везде. Хореографы играют, а мы их марионетки.

— Разве вы не сотрудничаете?

Танцовщик рассмеялся, окутавшись сигаретным дымом:

— Кордебалет? Ну что вы… Может, солисты…

— Антон Мор говорил мне, что Рут позволяет ему двигаться так, как он хочет.

К удивлению Джульет, ее провокация вызвала только улыбки.

— Антон Мор с кем угодно двигается так, как считает нужным, — заявила Олимпия, и Джульет показалось, что она старается подавить смех. Чернявый танцовщик тоже хихикнул, но по-русски. Они переглянулись. Видимо, это была привычная студийная шутка об Антоне — нечто на сексуальную тему.

У Джульет упало сердце. Рут успела ей сообщить, что ни одна живая душа ни открыто, ни анонимно не откликнулась на хитроумное послание Грега Флитвуда. Тем старательнее она, навострив уши, прислушивалась к любому шепотку. Джульет была любопытна по натуре неудовольствием совала нос куда угодно, особенно если считала, что совершает благое дело. Но искренне надеялась, что в нынешней маленькой загадке секс не будет играть центральную роль. Ее смущало, что придется лезть в жизнь посторонних людей. Но она пересилила себя.

— Что, он такой уж дамский угодник?

Снова вокруг улыбки и смешки.

— Еще какой, — отозвалась Олимпия Андреадес, подтвердив свои слова кивком, опять переглянулась с квадратным русским и выразительно изогнула бровь: — Только скорее не дамский — мужской.