Читать книгу - "Аманда исчезает - Мелисса Фостер"

«Господи, помилуй меня, грешную! – зашептала пастор, склонив голову. – Ты же знаешь, что я грешна. Я грешу столько лет, что не имею права молить Тебя о прощении, но все равно молю. Прости меня, Господи! Я люблю этого мальчика. Понимаю, я выбрала неверный способ: нельзя держать человека взаперти. – Пастор сбилась, но через минуту взяла себя в руки. – Люди меня не поймут. Господи, мне нужен знак. Покажи, что понял мой план и мои помыслы».

Пастор опустила голову на ладони, прижав огрубевшие пальцы к усталым глазам. Она терла их, словно простым движением могла вернуть ясность в свою жизнь.

Хлопнула дверь церкви – пастор вздрогнула, вскочила на ноги и обернулась в надежде, что посетитель ее не слышал.

– Молли, что привело вас сегодня в церковь? – удивленно спросила пастор.

Одернув жакет, она направилась навстречу посетительнице, вглядываясь в ее лицо и пытаясь прочесть мысли.

– Здравствуйте, пастор Летт! Я просто… зашла узнать, как ваши дела.

Приветливый голос Молли немного успокоил. Гостья ковыляла к ней, и пастор Летт гадала, очень ли заметна ее усталость. Молли чуть наклонила голову и словно анализировала ее настроение. Пастор Летт вытерла глаза.

– Спасибо, Молли, у меня все хорошо. Только за Портеров, разумеется, волнуюсь. – Пастор показала на забинтованную лодыжку Молли: – На пробежке поранили?

Молли вывернула ногу и взглянула на повязку.

– Ага, на пробежке. Я тоже переживаю за Трейси. Чем больше времени проходит, тем меньше шансов ее найти. Господи, чертовщина какая… – Молли осеклась. – Ой, простите, пожалуйста! – спешно извинилась она.

– Ничего страшного, Молли. Он, – пастор Летт воздела глаза к потолку, – все понимает. Вас что-то мучает? Не дает покоя? Хотите поговорить?

– Нет. То есть да… – засуетилась Молли. Последние события ее угнетали, не давали дышать, но она не хотела о них говорить – из страха, что переживания окончательно ее раздавят. – Пастор Летт, дело в вашем брате.

Пастор Летт замерла, потом отвернулась, чтобы скрыть волнение, опустилась на скамью. Горло сдавило. Пастор всегда знала: рано или поздно этот момент настанет.

– Пастор Летт, что с вами? – испугалась Молли.

– Все в порядке, – выдавила та. – Немного устала.

– Да, вполне естественно, столько всего произошло за эти дни. И так все похоже на ту давнюю историю…

Пастор Летт разглядывала деревянную спинку скамьи. Что этой женщине известно про Родни? Пастор Летт кожей ощущала пристальный взгляд собеседницы.

– Простите за бестактность. – Молли соединила лежащие на коленях ладони. – Я только недавно узнала, что у вас был брат и что вы его потеряли.

Пастор Летт слегка расслабилась: последняя фраза ее почти успокоила.

– Да, много лет назад, – кивнула она.

– Знаю и хотела сказать, что мне очень жаль.

– Спасибо. – Собственный голос показался пастору Летт вполне будничным. – Он был необыкновенным человеком.

– Не представляю, как вы это пережили… – Молли замолчала, не решаясь задать вопросы о Родни, ведь тогда и о себе придется рассказать правду. – Мы можем о нем поговорить?

Пастор Летт откашлялась и наконец посмотрела на нее:

– Да, конечно.

– По слухам, Родни что-то знал об исчезновении Кейт Пламмер. Вы в курсе? Он ведь знал нечто особенное? – спросила Молли, стараясь избежать прокурорского тона.

– Да, – устало вздохнула пастор Летт, словно отвечала на этот вопрос сотни раз. – Мой брат знал много особенного. К несчастью, когда о даре узнали другие, он превратился в проклятье.

Она взглянула на витраж на правой стене, впервые заметив, как яркие красные и желтые стекла контрастируют с сочными зелеными и синими. Сложности палитры, как и сложности жизни, вызвали легкую улыбку. Пастор Летт снова посмотрела на Молли, но говорить о Родни, глядя ей в глаза, было невыносимо, и она потупилась.

– Пока я занималась делами церкви, проводила службу, Родни слонялся по городу и болтал с каждым встречным о том, что видел, точнее, о том, что знал. Наверное, кто-то услышал и обратился в полицию. – Пастор Летт передернула плечами, словно пытаясь стряхнуть привычную боль. – Я давно убедила себя, что люди защищали своих детей. Мало кто по-настоящему понимал Родни.

Молли сочувственно кивнула.

– Родни был добрейшим мальчиком, в жизни мухи не обидел. Вот только немного заторможенным. Чем старше становились наши родители, тем больше их это раздражало. – Пастор склонила голову, словно растворившись в воспоминаниях. – Оба не так давно умерли. Мама от рака, а папа, наверное, от горя. Я привезла сюда Родни двадцать пять лет назад, ему тогда двадцать один исполнился.

Молли не сумела скрыть удивления.

– Родни появился незапланированно… если можно так сказать. – Пастор скользнула взглядом по собеседнице. – Он был на одиннадцать лет младше меня. Он был отзывчивым, хорошим мальчиком. Помогал горожанам работать в саду, и все принимали это как должное. Люди считали его помощь благотворительностью.

– Пастор Летт, – нерешительно сказала Молли, – я тоже… я тоже знаю… необычные вещи… Поэтому и решила выяснить, может, у Родни был дар, схожий с моим.

Пастор невесело улыбнулась. «Каждый считает, что у него дар», – подумала она.

– Необычные вещи… Дар… Молли, вы меня пугаете! В чем именно заключается ваш дар?

– В видениях. Наверное, так их надо назвать. Они приходят утром, на грани сна и бодрствования. А еще рядом с теми местами, где случилось страшное или вот-вот случится… – Карие глаза Молли молили о понимании.

Пастор Летт изобразила внимание:

– Пожалуйста, продолжайте!

– Реальную картину я вижу или нет, понять трудно. – Молли опустила голову, будто смущенная своим признанием.

– Таких способностей, как у Родни, я не встречала ни у кого. Молли, ваше прошлое, сомнения и тревоги явно мешают вашему настоящему, – проговорила пастор Летт.

– Нет, по-моему, дело не в этом…

– Малышом Родни частенько рассказывал мне о том, что произойдет в будущем. Поначалу я пропускала его слова мимо ушей, но, когда подросла, стала обращать внимание и поняла, что предсказания Родни сбываются.

– Так Родни впрямь видел будущее?

Пастор Летт кивнула:

– Он знал подробности катастроф, о которых никогда не слышал. От предсказаний он ничего не выигрывал. – Пастор внезапно наклонилась и заглянула Молли в глаза. Она была рада, что может поделиться секретами брата, хоть чуточку облегчить свое бремя. – Не представляю, как у вас, но видения Родни всегда сбывались. Даже оторопь брала. – Пастор глубоко вдохнула, решив рассказать то, что много лет назад никто даже не попытался понять. – Когда Родни было четыре, он проснулся в слезах. Шестнадцатого июня – дата запомнилась, ведь после каждого утреннего плача Родни я молилась по сорок восемь часов, чтобы не произошло ничего страшного. И так много лет подряд, даже когда была молоденькой. В тот день Родни носился по дому и вопил: «Взорвется большая бомба!» Потом бедняга забился в подвал и просидел там целые сутки. На следующий день, семнадцатого июня 1967 года, Китай провел испытания своей первой водородной бомбы. Родни еще долго боялся, что китайцы сбросят бомбу на нас. – Пастор Летт замолчала, вспоминая, как плакал перепуганный Родни и как родители пытались его успокоить. – Лет в пять он донимал нас рассказами, что двадцатого месяца на Луну ступит человек. Чушь несусветная, решили мы с родителями, а Родни долдонил свое: «Двадцатого месяца на Луну ступит человек». Мы чуть с ума не сошли, но двадцатого июля 1969 года он влетел в гостиную и объявил: «Вот, человек правда ступил на Луну двадцатого месяца!» Заметьте, телевизора у нас в ту пору не было: родители считали, что от него одно зло. – Пастор Летт рассмеялась. – С Родни было именно так. Если он что-то знал, то наверняка.