Читать книгу - "Дело о вражеском штабе - Андрей Константинов"

Но самое удивительное, что Людмилу Петровну, как, впрочем, и Дору Федоровну и остальных жильцов этого дома, никто до меня не опрашивал.

«Во менты зажрались, — подумал я. — Уже поквартирный обход ленятся делать!»

* * *

Побеседовав с Дорой Федоровной и еще семью обитателями дома на Московском, я исчеркал полблокнота описаниями каких-то людей, машин и версиями убийства.

Большинство соседей считали, что Ингу убил из ревности кто-то из ее многочисленных мужчин. Вопрос — кто?

12

Володе Соболину кое-что по этому делу все-таки удалось выяснить. Убийство произошло предположительно около пятнадцати часов. Орудие преступления — нож. Об убийстве стало известно благодаря анонимному звонку. Неизвестный (Соболину даже не удалось узнать, мужчина это или женщина) позвонил почему-то в РУБОП. Рубоповцы первыми и приехали на место происшествия. Территориалы в квартиру вообще не заходили.

В общем, информации было на грош.

Акта экспертизы Соболину посмотреть не удалось. Бросил ли преступник нож или унес с собой — неизвестно. Украдено ли что-нибудь из квартиры — неясно.

У меня появилось ощущение, что кто-то пытается спустить это убийство на тормозах. Непонятно только кто — майор Лишенко вроде бы не такая уж важная птица.

И поведение Обнорского очень странно. Почему он отказался от собственного расследования? Может быть, среди мужчин Инги был человек немереной крутизны — губернатор, например, или представитель президента, и теперь они пытаются скрыть этот факт от общественности?…

* * *

Я стал разбираться с показаниями свидетелей. Часть описаний никуда не годилась: «Видела мужчину средних лет в кепке». Но часть была довольно подробна.

Конечно, люди могут ошибаться. Поэтому я решил оставлять только те описания, которые повторялись хотя бы у двух человек.

В итоге наскреб шесть предполагаемых кандидатур: пять мужчин, одна женщина.

Кроме того, свидетели частично запомнили номера нескольких машин, владельцы которых могли ходить к Корнеевской.

* * *

Рыжую женщину я узнал сразу. Черный бант с белой полоской носила только Горностаева.

Одним мужчиной мог быть я сам — слава Богу, мои информаторы меня не узнали.

Еще под одно описание подходил Лишенко — если, конечно, судить по единственной фотографии, которая у меня имелась.

Следующим фигурантом мог оказаться и Ваня Кувалда — в общем, кто-то с внешностью еще более бандитской, чем у меня.

Потом был некий пожилой мужчина.

И один довольно молодой человек в куртке из черного драпа. По-моему, такую куртку я видел у Каширина.

Зудинцев, которого я попросил по дружбе разобраться с номерами автомобилей, которые видели у подъезда Корнеевской соседи, смог выяснить владельца только одного из них. Он был записан на некую Белову Ольгу Александровну. Правда, Ольге Александровне было шестьдесят три года, и водительских прав у нее не было, но зато был сын — предприниматель Андрей Павлович Белов.

* * *

Из личных дел я вынул фотографии Каширина и Горностаевой. Взял с собой снимок Лишенко с Кувалдой и из архива фото «тамбовца» Губенко (того, который, по словам Горностаевой, оплачивал Инге квартиру). И поехал к своим свидетелям — на опознание.

Соседи железно опознали Горностаеву — вертелась, говорят, тут, но какого числа, не могли вспомнить, то ли в день убийства, то ли раньше. Каширина опознал только один человек, остальные сомневались. Примерно та же ситуация была по Лишенко и Губенко. Физиономия Кувалды никому не показалась знакомой.

Теперь, как учили меня в детективах, нужно было выяснить алиби подозреваемых.

Проще всего было разобраться со своими.

Горностаева — в тот день ее не было в Агентстве с двенадцати до семнадцати часов.

Каширин отсутствовал весь день. Говорит, что болел, но справки не представил.

Надо было ехать проверять алиби других.

А дел в Агентстве было невпроворот. Вернувшийся с чтения лекций Спозаранник с удвоенной силой требовал, чтобы я обратил внимание на нужды как самого Спозаранника, так и его отдела. Спозараннику было срочно необходимо: деньги на оперрасходы (то есть на такси, подкуп источников, пьянки и гулянки) в размере одной тысячи рублей (я, правда, считал, что на тысячу и не погуляешь вдоволь, и никого стоящего не подкупишь, а посему предлагал ограничить эти расходы ста рублями), сорок дискет, десять аудиокассет, картридж для принтера, три пачки бумаги белой мелованной, одну коробку фломастеров, двадцать пять ручек, шесть карандашей и одну резинку (стирательную).

Я уже совсем было собрался послать Спозаранника подальше, сославшись на трудное материальное положение Агентства, связанное с политическим кризисом в Югославии и повышением цен на бензин в общемировом масштабе, и переквалифицироваться из завхозов в детективы, но тут меня осенило.

— Значит, так, Глеб. Предлагаю выгодный обмен. Я тебе обеспечу все, что ты хочешь: тысячу рублей, дискеты, кассеты и даже резинку от трусов. А ты мне сделаешь всего две вещи: напишешь проект инструкции об использовании макияжа и выделишь в мое полное распоряжение на пару дней какого-нибудь практиканта-расследователя — их к тебе обычно валом посылает Обнорский.

Обалдевший от моей доброты Спозаранник согласился.

И через десять минут передо мной стоял настоящий практикант-расследователь.

Единственным подвохом от Спозаранника было то, что практикант оказался не парнем с накачанными мускулами, а девушкой Антониной. Впрочем, довольно симпатичной. Кстати, в нарушение проекта инструкции она не носила бюстгальтера.

«А есть ли на ней трусы?» — спросил я себя. Но проверку решил отложить до окончания расследования.

— Значит, так, Тоня, вы поступили в мое полное распоряжение.

Она утвердительно кивнула.

— Один мой приятель, кстати писатель, выяснил пару лет назад, что есть такой писательский девиз: ни дня без строчки. И вот это утверждение он бросился претворять в жизнь. В день стал писать по строчке. За месяц у него выходит страница. За год — двенадцать. За два — двадцать четыре. А пишет он не новеллу какую, а роман — он любитель больших форм. Но мы с вами, Тоня, так работать не будем. У нас два дня. Что хотите делайте, но узнайте, где были и что делали в день убийства Корнеевской Михаил Лишенко, Андрей Белов и Геннадий Губенко. Вот вам на них объективки: домашние адреса, места работы, телефоны. Поговорите с соседями, сослуживцами, родственниками.

Только придумайте какую-нибудь легенду.

Страховой агент, добровольный помощник ГИБДД, представитель жилконторы…

Я понимал, что посылаю необстрелянную и необученную Тоню на абсолютно безнадежное дело. Но пусть, в конце концов, учится.