Читать книгу - "Моя дорогая служанка - Марина Серова"

– Они угомонились?

– Да какое там! Еще минут двадцать кричали, все никак остыть не могли.

– Слов вы, конечно, не разобрали?

– Да так… Вроде про отца что-то говорили и еще про деньги какие-то… А, вот еще про подарки и про брата.

– Брата? Какого брата?

– А я почем знаю? Вроде мужской голос кричал про брата и еще деньги какие-то.

– Значит, утихомирились они примерно в половине шестого?

– Да где-то так…

– А во сколько мужчина ушел, вы не видели?

– Так сериал же шел! Ты что, милая?! Ой, погоди… Кажется, вскоре, как они затихли, ихняя дверь хлопнула.

– Точно хлопнула? – переспросила я.

– Вроде точно… А может, чуть позже, но хлопнула.

– А когда сильно грохнуло?

– Это выстрел, что ли? Так это в седьмом часу.

– А про выстрел вы нашим сказали?

Валентина Петровна понимающе кивнула.

– А перед выстрелом была тишина?

– Была тишина, да… Ой, что это я вру? Подожди, милая. Нет, перед выстрелом они снова ругались, только на этот раз сама Ирина, или как там ее, кричала.

– И что же она кричала?

– Сейчас вспомню… Так… Ага! Ты, говорит, дрянь, оставь, говорит, меня в покое. Это значит, он к ней приставал… А еще кричала, что она кого-то пожалеет, вот! – Старушка с победным видом смотрела на меня.

– Пожалеет? И кого же она может пожалеть?

– А я почем знаю?! – Валентина Петровна откусила большой кусок торта и принялась с удовольствием жевать его, шумно прихлебывая чай.

Помучив старушку еще некоторое время расспросами, я поняла, что ничего нового она сказать не может, кроме того, что уже сказала мне или Мельникову. Я поблагодарила ее за содействие следствию, попрощалась и вышла в подъезд. Я позвонила еще в две квартиры, находящиеся здесь же, на этаже, но мне никто не открыл. Понятно, рабочий день, хозяева наверняка на работе. Но это ничего, я сюда еще как-нибудь вечерком загляну. Выйдя во двор, я села в свою машину. Пожалуй, выкурю сигаретку и немного поразмышляю.

Итак, у нас нарисовался третий скандальчик. Я-то думала, что девушка поругалась с отцом, потом, вероятнее всего, с сыном. А теперь благодаря словоохотливой старушке-соседке получается, что Карина выясняла отношения с кем-то еще, либо дважды – с Евгением. Но Виталий Яковлевич в тот день ушел от возлюбленной в начале четвертого, если ему верить. А я ему верю. Тогда, возможно, к девушке заявился Удовиченко-младший. Они два раза шумно ругались, причем упоминали какого-то брата. Второй скандал был, если верить Валентине Петровне, в начале шестого. Промежуток между скандалами – примерно два часа. А хлопок, то бишь выстрел, соседка слышала, опять-таки, примерно в половине седьмого, и Мельников сказал, что, по заключению эксперта, смерть девушки наступила где-то в это время. Все совпадает. Непонятно только, кто был у нашей любвеобильной мадмуазель в это время, что за брат нарисовался и кто кого просил пожалеть. Да, интересное кино! Мне еще тут дополнительных родственничков не хватало! В тех, что уже есть, разобраться бы!

Я выбросила докуренную сигарету в ближайшую урну и захлопнула дверцу машины. Пожалуй, теперь стоит отправиться домой, благо время уже обеденное, перекусить, попить кофейку в спокойной обстановке и обдумать все еще раз. А также наметить план дальнейших действий. Решив это, я повернула ключ в замке зажигания.

Дома я наспех перекусила прихваченной по дороге и разогретой в микроволновке пиццей, попила кофейку, одновременно выкурив сигаретку, потом набрала рабочий номер моего друга Мельникова. На том конце провода долго была тишина, наконец раздалось знакомое:

– Мельников у аппарата.

– Андрюша, привет! Это я…

– А, ты, мать… Ну, что, добыла доказательства невиновности твоего Удовиченко?

– Добуду, не сомневайся. Кстати, я сейчас разговаривала со старушкой, соседкой убитой, и она мне поведала, что в тот вечер Карина ругалась не два раза, а трижды.

– О как! И что?

– Как что? Скандалов было три, а не два, чуешь?

– Ну и что? Может, она вообще любила скандалить с утра до вечера. Может, ей так жить было веселее? Но грохнули-то ее не за это.

– Ну, Андрюш, мы пока не знаем, за что ее грохнули, мы можем только предполагать.

– И что ты предполагаешь?

– Смотри: в начале четвертого Удовиченко-старший от барышни ушел, а в начале шестого соседка снова слышала скандал. Значит, к Карине кто-то пришел…

– Может, он просто вернулся? Понял, что не доскандалил, и решил, так сказать, довести начатое до конца. А там, слово за слово…

– Андрюш, ну, как тебе такое нравится: люди ругаются с трех часов до половины седьмого!

– А тебе это кажется подозрительным? У меня тут рядом семейка алкашей живет – соседи часто вызывают нас к ним, – так вот, они орут друг на друга иной раз по десять часов кряду! И еще шифоньерами и тумбочками кидаются…

– Андрюша, так то алкаши! А Удовиченко – интеллигент с ног до головы, как ты этого не понял?! Не мог он так себя вести с дамой сердца. Он и так переживает, что плохо простился с возлюбленной…

– Переживает он! Знаю я, из-за чего он переживает: как бы двадцатку не схлопотать по «огнестрелу»!

– А показания соседки? Она же сказала, что скандал был только в начале четвертого, потом в начале шестого, потом в седьмом часу…

– Слушай, мать, ты вообще чего добиваешься?

– Вы должны помогать мне искать доказательства невиновности Удовиченко.

– Ага, вот прямо сейчас все брошу и побегу искать доказательства! Против твоего банкира столько улик – на двоих хватит, а ты говоришь: невиновность! Пальчики его в квартире повсюду – это раз. Пистолетик у него имелся – это два. К сыну он свою мадам ревновал – это три… Кстати, сильный мотив: из-за ревности не то что одного человека убивали – войны начинались!.. Тебе мало? А что там скандалы частенько случались, так это только подтверждает мою версию. Ну, сама подумай: сколько он мог терпеть, что милашка ему изменяет, тем более с его собственным сыном? Терпел-терпел, скандалил-скандалил, а потом нервишки-то и не выдержали…

– А если я найду проститутку, с которой он коротал тот вечерок, что ты скажешь?

– Так ты сначала найди! – усмехнулся Мельников.

– И найду! – пообещала я.

– И найди! И до тех пор меня не отвлекай.

– Скажите, какие мы занятые! С тех пор, как вы стали господином полицейским, Андрей батькович, вы так зазнались! Вот когда вы были ментом, все было гораздо проще…

– Ну, ты мне еще политику правительства покритикуй!.. Ладно, мать, мне правда некогда. Найдешь проститутку – приходи, поговорим… Давай!