Читать книгу - "Секретный агент S-25, или Обреченная любовь - Валентин Лавров"

Хочешь — аюбишь!..

Соколов задумался: «Что делать, как помочь Вере?» Для начала успокоил:

— Не бойся, я тебя никому не уступлю. Ты мне самому нужна.

Вера Аркадьевна вздохнула:

— Хоть на одну ночь, но нужна. Жаль, что не на всю жизнь.

— И что твой муженек? В Берлине награды получает?

Вера Аркадьевна застонала:

— Ах, умоляю, не упоминай об этом чудовище!

— Согласен, рогатые мужья — тема скучная. — Он нежно поцеловал ее влажные губы.

Она, испытывая томление, закрыла глаза, провела рукой по его сокровенному месту, все плотнее и плотнее прижимаясь к атлету. Задушевно прошептала:

— Мой мускулистый друг, я все время тебя вспоминала. Ведь ты спас меня от верной гибели летом пятнадцатого года. Помнишь, толпа устроила погром на Сретенке?

— Да, несчастного Шредера приняли за немца, а ты, как на грех, к нему заглянула.

— Аполлинарий Николаевич, ты такой умный, скажи: почему люди, в отдельности пусть хорошие, когда сбиваются в кучу, всегда делаются глупы, как бараны, и злы, как сорвавшиеся с цепи бешеные псы?

— В толпу сбиваются люди слабые духом, дабы в своей совокупности ощутить силу. Они уподобляются не баранам, но бурлакам, этим несчастным, задерганным жизнью людям, собравшимся в кучу и только благодаря стадности способным тащить тяжеленную баржу. Человек в толпе собственную слабость подменяет понятием общей силы и торопится сделать безрассудство, пока толпа не распалась и он, человек, вновь не стал жалкой букашкой.

Вера Аркадьевна вздохнула:

— Милый, как ты красиво говоришь! Для меня главное — отчаянная смелость и громадная сила, благодаря которым ты спас меня во время погрома.

— Да и ты не оплошала, стрельбу по нападавшим открыла, как воробья, какого-то мазурика подстрелила. Ну, как ты без меня жила?

— Чем возлюбленные меньше знают о девичьих проказах, тем спокойней для них самих. Помнишь, дружок, в Экклезиасте: «Многие знания умножают печали». Это как раз о женских шалостях, которые почему-то огорчают тех, кому позволяем владеть собой. Согласись, ведь это глупо! Сейчас, мой сладкий дружок, я с тобой, и я счастлива. — Она ладошками несколько раз с нежностью провела по его лицу. — Мой миленький, единственно любимый! Скажи, ты хочешь, чтобы я умерла ради тебя?

— Дурашка, ты должна жить очень долго — сто лет, чтобы всем рассказать о том, какие люди были в России, как они ценили дружбу и больше самой жизни любили великую, счастливую Россию…

— Россию, если послушать, любят все. Ты для начала полюби меня. И прикажи, чтобы ужин в номер принесли. Помнишь, как мы гуляли в «Яре»? Цыганка Стеша пела: