Читать книгу - "Твердая рука - Дик Фрэнсис"

— Любила? Что такое любовь? Я не могу вам сказать. Но Дженни была в него влюблена. — Льюис облизала пальцы. — Мы обе потеряли голову. Все пенилось и искрилось, как шампанское. И она витала в облаках.

— Ну, а вы были вместе с ними? И тоже витали в облаках?

Льюис в упор поглядела на меня.

— Вы имеете в виду, знала ли я, каков он на самом деле? Да, я знала. Но если вы решили, что я тоже влюбилась в него, то ошиблись. Он был веселый, но не в моем вкусе, и в отличие от Дженни меня не возбуждал. Во всяком случае, его привлекла она, а не я. Или, по крайней мере… — с сомнением в голосе заключила она, — мне так показалось. — Льюис взмахнула влажными пальцами: — Вас не затруднит передать мне коробочку с салфетками? Она у вас за спиной.

Я дал ей коробочку и проследил, как она стерла с пальцев прилипшие кусочки мармелада. Теперь я смог как следует рассмотреть ее светлые ресницы и типично английскую розовую кожу. Никаких следов прежней застенчивости я в ней больше не обнаружил. Морщины и складки — безошибочные признаки усталости и разочарования — еще не отпечатались на ее лице. Судя по его выражению, никто бы не назвал ее циничной или нетерпимой к чужому мнению. Обыкновенная практичная, здравомыслящая девушка.

— Мне даже неизвестно, где они познакомились, — сказала она. — Знаю только, что где-то здесь, в Оксфорде. Однажды я вернулась и застала его у нас, если вам понятно, что я подразумеваю. Они уже были, если можно так выразиться… заинтересованы друг другом.

— А вы всегда жили тут вдвоем с Дженни? — задал я вопрос.

— В общем, да. Мы с ней вместе учились в школе, вы не знали об этом? Ну вот, как-то мы встретились, я сказала ей, что собираюсь прожить два года в Оксфорде и буду работать над книгой. Она спросила меня, где я намерена остановиться, и сообщила, что присмотрела тут квартиру, но хочет жить в ней с какой-нибудь знакомкой. Я сразу переехала сюда, и мы с ней прекрасно ужились.

Я бросил взгляд на пишущую машинку и прочие следы ее трудов.

— И вы все время работаете дома?

— Здесь или в Шелдониан, в библиотеке… а иногда занимаюсь другими исследованиями. Я плачу Дженни за мою комнату и… сама не понимаю, зачем я вам об этом рассказываю.

— Весьма полезные сведения. Она встала.

— Возможно, вам стоит посмотреть на воск, конверты и тому подобное. Я отнесла их в его комнату, в комнату Ники… с глаз долой. Честно признаться, мне было тяжело на них смотреть.

И я снова двинулся следом за ней через холл. На этот раз мы спустились, миновали широкий Проход, и я понял, что это площадка первого этажа в старом доме.

— Тут комната Дженни, — пояснила она, указав на дверь. — Здесь ванная. А вот тут живу я. В конце коридора комната Ники.

— Вам известно, когда он исчез? — спросил я, идя за ней по пятам.

— Точно? Кто же это знает? Где-то днем в среду. Да, в среду, две недели назад. — Она открыла выкрашенную белым дверь и зашла в комнату в конце коридора. — Он позавтракал с нами, как обычно. Я отправилась в библиотеку, а Дженни села на поезд. Ей нужно было съездить в Лондон за покупками. Когда мы обе вернулись, его и след простыл. Скрылся, и все тут. Дженни долго не могла опомниться и прийти в себя от шока. Она целыми днями плакала. Но, конечно, мы тогда понятия не имели, что он ее бросил и прихватил с собой денежки со счетов.

— А когда вы это обнаружили?

— Дженни пошла в пятницу в банк заплатить по чекам и договориться об отсрочке уплаты за рассылку, и там ей сказали, что счет закрыт.

Я осмотрел комнату, обратив внимание на толстый ковер, георгианский комод, большую уютную кровать, кресло, изящные, со вкусом подобранные Дженни шторы и свежевыкрашенные стены. В самом центре комнаты стояли шесть объемистых коричневых ящиков из плотного картона. Однако вид у комнаты был какой-то нежилой.

Я приблизился к комоду и выдвинул ящик. Он оказался совершенно пустым. Я пошарил в нем, но не нашел ни пылинки.

Льюис кивнула.

— Он регулярно убирал комнату. И пылесосил ее. Вот, видите следы на ковре.

Он и ванную постоянно мыл. Там все просто сверкало. Дженни нравилось, что он такой аккуратный. Но потом она поняла, что он не хотел оставлять улики.

— Я думаю, это было символично, — рассеянно произнес я.

— Что вы имеете в виду?

— Ну… не то чтобы он боялся оставить волосок или отпечатки пальцев.

Скорее ему было приятно чувствовать, что он вышел сухим из воды и в этом доме его ничто не держит. Я хочу сказать… если вы намерены вернуться, то бессознательно «забываете» в доме какие-то вещи. Это известное явление и очень распространенное. А когда вы ни сознательно, ни подсознательно не связываете себя с каким-либо местом, то вычищаете все вплоть до последней пылинки. — Я перевел дух. — Простите. Наверное, я вас утомил.

— Я не устала.

— Где они спали? — деловито осведомился я.

— Здесь. — Она пристально поглядела на меня и решила, что ей надо продолжить рассказ. — Обычно она приходила к нему. Не думайте, я за ними специально не следила, но хорошо знаю. Как правило, бывало именно так. Но не всегда.

— А он никогда не приходил к ней?

— Да, любопытно. Я ни разу не видела его у нее в комнате, даже днем. Если он хотел с ней встретиться, то просто звал Дженни из коридора.

— Характерная черта.

— По-вашему, это еще символичнее? — Она приблизилась к груде ящиков и приоткрыла верхний. — Содержимое вам само обо всем расскажет. Почитайте, а я вас пока оставлю. Для меня это до сих пор невыносимо. Да и вообще нужно немного прибрать, а то Дженни вернется, а тут настоящий бедлам.

— Вы ее сейчас не ждете?

Льюис чуть склонила голову, уловив в моем голосе тревогу.

— А вы ее боитесь?

— Неужели у меня такой вид?

— Она говорит, что вы ничтожество, — удивленная интонация немного смягчила последние слова.

— Да, она на это способна. Но я ее совсем не боюсь. Она меня просто раздражает, — отозвался я.

— Дженни — потрясающая девушка, — взволнованно выпалила Льюис.

Да, она прекрасная подруга, подумал я. Сама верность и надежность. И готова отразить любую атаку. Но вся беда в том, что я не один год был мужем потрясающей девушки Дженни.

— Да, — бесстрастным тоном подтвердил я.

Льюис повернулась и вышла из комнаты. Я со вздохом направился к ящикам, а потом неуклюже приподнял и переместил их, радуясь, что ни Дженни, ни Льюис меня не видят. Они оказались объемистыми, и, хотя один или два весили меньше остальных, брать и обхватывать их протезом было очень трудно. Верхний ящик заполняла кипа служебных бланков, белых, хорошего качества, с четко отпечатанными на машинке строчками. На каждом листе вверху я заметил впечатляющие заголовки, в центре которых красовалась позолоченная эмблема. Я взял один из этих бланков и понял, почему Дженни поддалась на провокацию.