Читать книгу - "Болдинская осень - Елена Кралькина"

– Меня Алла когда-то замарашкой обозвала. – Лена засмеялась. – Я тоже гламур как-то не очень. Алла – первая жена Романшина, угораздило же его на такой стерве жениться. А с Козловым мы квиты, его директор заставил мусорной темой заниматься, которую он на нас с начальницей хотел скинуть. Мы так смеялись…

– Эмма, а Вы можете сказать сестре, что анонимками заинтересовалась ФСБ? – спросила Лиза. – Егору же анонимку доставили аккурат перед началом государственных испытаний. Пугнем дамочек, может, у них мозги на место встанут?

– Обязательно скажу.

Женщины засмеялись.

Егор с Митей опустили ложки. Когда Ленка с Лизкой шепчутся, а потом смеются, жди беды.

– Чего удумали? Признавайтесь. На какую каверзу Эмму подбили?

Лена с Лизой опустили глаза, а Эмма выложила все. Матвей побагровел.

– Матвей, дело твое, но я тебя предупреждаю, что Алке просто так это все с рук не сойдет, – Андрей говорил ледяным тоном. – Я меры приму. Эмка полгода на транквилизаторах сидела, Алка ей напела, что у меня любовница и я развестись хочу. Хорошо, мне Ксюшка мне настучала. Про ФСБ хорошо придумали, надо было бы попросить хоть Ильича, чтобы с дурами кто-нибудь из органов пообщался и припугнул их как следует.

– Слухи по институту пойдут, – поморщился Егор.

– В вашем институте все давно в курсе, я про анонимки еще у вас в курилке слышал. Тогда подумал, что это Макс. Скорее всего, правда не он: трусоват. Елена Яковлевна, раз уж мы с Вами встретились, у меня к Вам вопрос из другой оперы, как всегда, на засыпку. Не думайте, что я Вас осуждаю или что-то в этом роде. Просто интересуюсь психологией, мотивацией поступков людей. Слышал, что Вы дорогущий прибор для работы на свои деньги купили. Это правда? Скажем так, поступок неординарный. Почему, зачем?

– Знаете, объяснить не очень просто, не каждый меня понимает. Для меня, для Егора, для Лизки с Митькой ответ очевиден. Говорить не о чем. Правильно сделала. А для других? Говорят, денег много не бывает. По мне, так идиотское мнение. У меня муж, Георгий Викторович Романшин, неслабо зарабатывает, нас с детьми обеспечивает. Мне тоже что-то платят, во всяком случае, мороженое на свои деньги я детям купить могу. У меня есть шуба, серьги с бриллиантами. Мне их Егор после рождения дочери подарил. Я серьги, наверное, целых два раза надевала. У нас есть квартира, дача: мы флигель к родительскому дому пристроили. Что еще? Егоровым родителям помогли поближе к нам переехать. У нас все есть, без гламура, конечно, но так, как нам нравится и как нам удобно. Что мне еще хотеть? Прихожу в магазин и не понимаю, что я тут делаю, ничего не хочу, все есть. Отдыхать, лежа на пляже, я не люблю. Чем я могу себя порадовать? Я работу свою люблю и хочу работать. Государству не до нас, не до наших хотелок, у него свои есть. Вот и купила себе прибор. Слава богу, деньги у меня есть. Я наследство в свое время получила. Егор мои деньги игнорирует, у нас домострой.

Егор хмыкнул, а Елена выразительно на него посмотрела и продолжила:

– У нас домострой, муж – главный добытчик, мои деньги не считаются, вот я себя на них и радую. Не знаю, доходчиво ли объяснила. Меня часто о приборе спрашивают. Типичный стереотип мышления. Сами подумайте: если бы я себе «бентли» купила, кто бы поинтересовался зачем?