Читать книгу - "Темный силуэт - Иван Любенко"

— Всё верно, господа. Замечаний и дополнений не имею, — адвокат расписался и положил перо на подставку.

— Это ваше счастье, Клим Пантелеевич, что у вас имеется разрешение на ношение трости со скрытым кинжалом, — резюмировал судья. — И правильно, что при себе сей документ держите. А то бы беды не избежали. И свидетелем не зря обзавелись. Кучер, хоть и струхнул и дал дёру, но подтвердил, что убитый первый бросился на вас с ножом. Необходимая личная оборона. Статья 101 Уложения о наказаниях.

Ардашев усмехнулся и процитировал:

— «Нанесение нападавшему увечий или даже самой смерти не вменяется в вину оборонявшемуся, если при отражении нападения, он не имел возможности прибегнуть к защите местного или ближайшего начальства».

Семивзоров посмотрел на адвоката, покачал головой и сказал:

— Одно плохо: слово своё вы не сдержали. Обещали не предпринимать никаких самостоятельных шагов — ан нет, не послушались. Нешто жизнь не дорога?

— Ещё как дорога, Архип Андреевич. Вы же понимаете, что я не мог не отправиться на встречу. Мы бы тогда вообще не вышли на сообщника убийцы профессора.

— А что толку, что вышли? Вы же его и порешили. Вот если бы он живой остался, тогда другое дело. Мы бы его смогли допросить.

Ардашев вынул коробочку монпансье, положил в рот синюю конфетку и сказал:

— Жаль, конечно. Но, видно, так Господу угодно. Хочу заметить, что убитый мною преступник и есть тот самый человек, которой менял «молочные» бутылки у двери дома профессора.

— Вы уверены? — наморщив лоб, спросил судья.

— Абсолютно. Мне ещё показалось, что на руке нападавшего я видел татуировку.

— На это счёт мы запросим Новороссийское сыскное агентство. Возможно, на него что-то есть в картотеке, — предположил пристав.

— Мне кажется, стоит проверить схожесть отпечатков пальцев на записке убитого Панкратова, где была указана моя фамилия, и на этом письме. А вдруг папиллярные узоры совпадут?

— Неужто вы думаете, мы бы и сами не догадались? Сдаем, как велено, вельможный пан. А утром примчимся к вам на доклад, — недовольно пробурчал Семивзоров.

— Утром мы с супругой собирались посетить несостоявшуюся ранее экскурсию в черкесский аул, — не замечая иронию собеседника, парировал Ардашев. — А к обеду — к вашим услугам… Я могу быть свободен?

Судья посмотрел на пристава. Тот кивнул и сказал:

— Полицейская пролётка доставит вас в «Европу». Я распоряжусь, пойдёмте.

Приморский город прекрасен не только днём, но и ночью. И хоть в мае ещё нет того специфического морского запаха, которым водоросли наполняют воздух, но шум волн, бодрящая свежесть воздуха и аромат цветущих магнолий дарят ощущение счастья любому отдыхающему, приехавшему к Чёрному морю. В особенности, если он прибыл из бескрайних, тонущих за горизонтом ставропольских степей с палящим солнцем, серебристыми волнами полыни и клубами пыли, неотступно следующими за экипажами.

Ардашев вздохнул полной грудью.

— Как дышится! Отчего-то всегда тянуло к морю. Жюль Верн — любимый писатель детства.

— Так и оставайтесь у нас, — простодушно проговорил Добраго. — Народу, правда, не много. Тысяч двадцать пять, да и то, если с приезжими считать. Для присяжного поверенного вашего уровня — доход мизерный. Другое дело наведываться сюда на дачу. Если хотите, могу порекомендовать надёжных комиссионеров. Подскажут, не обманут. Уж поверьте. Они у меня вот где, — он потряс кулаком, и усмехнулся в усы, вероятно, что-то припоминая.

— Спасибо. Над этим предложением стоит подумать.

— Доброй ночи!

Полицейский возница, задремавший в коляске, услышав голоса, проснулся и выпрямился на облучке.

Присяжный поверенный забрался в коляску и только теперь почувствовал усталость, накопившуюся за несколько дней отдыха.