Читать книгу - "Верь в мою ложь - Элизабет Джордж"

Манетт вздохнула и искоса глянула на Фредди. Тот покраснел и тоже покосился на неё. Манетт пожала плечами.

Они вышли из машины, когда поцелуй закончился. Чарли неторопливо направился к своему «Саабу», стоявшему на подъездной дороге, и без малейшего смущения кивнул в ответ на приветствие Манетт и Фредди. Похоже, он чувствовал себя здесь вполне уверенно, хотя и приходил, судя по всему, только для того, чтобы сделать то, что требовалось Найэм. Как водопроводчик, который приходит починить трубы. Манетт фыркнула и пошла к парадной двери.

Найэм не закрыла её. Но сама ушла внутрь, видимо полагая, что Манетт и Фредди и сами сумеют войти. Они так и сделали, аккуратно прикрыв дверь за собой.

Найэм крикнула откуда-то:

— Погодите минутку, я сейчас! Надену что-нибудь приличное.

Манетт промолчала. Они с Фредди прошли в гостиную, где увидели остатки пиршества: бутылку из-под вина, два бокала, тарелку с крошками и остатками сыра и шоколада. Подушки с дивана были сброшены на пол, рядом валялась скомканная одежда Найэм. Манетт подумала, что та не теряет времени зря.

— Извините. Не успела прибраться.

Манетт и Фредди обернулись на голос Найэм. Её «приличное» оказалось чёрным трико, облегавшим каждый изгиб её тела и подчёркивавшим грудь. Она заставляла смотреть на себя, как генерал заставляет смотреть на себя новобранцев. Под тонкой тканью вызывающе торчали соски.

Манетт посмотрела на Фредди. Он отвернулся и уставился в окно гостиной, на чудесный пейзаж, открывавшийся там. Было время отлива, на открывшемся дне копошились сотни ржанок. Фредди не был большим любителем птиц, но сейчас он полностью сосредоточился на них. А кончики его ушей налились изумительным алым цветом.

Найэм застенчиво улыбнулась Манетт и спросила:

— Ну, и чем я могу быть полезна вам обоим?

И она засуетилась, если так можно сказать о человеке в трико. Подобрала с пола подушки, бросила их на диван, взбила, потом собрала бутылку и бокалы и унесла в кухню. В кухне на стойке и на столе были разбросаны остатки китайских блюд навынос. Манетт подумала, что Чарли Уилкокс, похоже, снабжает Найэм продовольствием. Придурок.

— Я звонила тебе, — сказала Манетт. — Ты не слышала, Найэм?

Та небрежно взмахнула рукой.

— Я вообще не отвечаю на звонки, когда здесь Чарли. А ты бы стала? В моём положении?

— Не знаю. А какое у тебя положение?.. Ну, неважно. Мне это неинтересно. Но я бы ответила на звонок, если бы услышала сообщение о моём сыне.

Найэм инспектировала коробки в кухне, выясняя, что ещё годится в дело.

— А что случилось с Тимом? — спросила она.

Манетт почувствовала, как Фредди тоже вошёл в кухню за её спиной. И чуть отодвинулась в сторону, давая ему пространство. Потом посмотрела на него. Тот стоял, сложив руки на груди и оглядывая беспорядок. Фредди такое не нравилось.

Манетт вкратце изложила Найэм суть события. О том, что её сын исчез, что он уже второй день не появляется в школе.

— Он был у тебя? — спросила она наконец, уже почти уверенная в ответе.

— Если и был, я об этом ничего не знаю, — сказала Найэм. — Я не сижу дома безвылазно. Думаю, он вполне мог прийти и уйти.

— Нам бы хотелось проверить, — сказал Фредди.

— Зачем? Вы что, думаете, он прячется под кроватью? Или я его прячу от вас?

— Мы думаем, что он может прятаться от тебя, — сказала Манетт. — И кто бы стал его винить за это? Будь честной, Найэм. Есть пределы тому, что способен выдержать мальчик, и думаю, Тим уже дошёл до последней черты.

— Да о чём ты говоришь?

— Думаю, ты прекрасно понимаешь. И если учесть, что ты…

Фредди коснулся её руки, заставляя умолкнуть. И рассудительно произнёс:

— Тим мог проскользнуть в дом, пока ты спала. Он мог спрятаться в гараже. Ничего, если мы заглянем в разные места? Это не займёт много времени, а потом мы уедем.

У Найэм был такой вид, словно она хотела бы продолжить разговор, но Манетт слишком хорошо знала, что пойдёт он только в одном направлении. Преступления Яна против самой Найэм и против всей семьи, разбитая жизнь, невозможность снова наладить её. Неважно, что в доме Найэм появляется Чарли Уилкокс, это ничего не значит. Найэм никогда не оправится от предательства Яна… потому что не желает этого.

— Делай что хочешь, Фредди, — сказала Найэм и снова вернулась к наведению порядка в кухне.

Осмотр дома не занял и пяти минут. Дом был невелик, наверху имелись всего три спальни и ванная комната. Вряд ли Тим стал бы прятаться в комнате матери, потому что в таком случае он рисковал бы услышать, как Найэм занимается любовью, что она проделывала, скорее всего, с большим энтузиазмом. Так что оставались комната самого Тима и комната Грейси. Манетт заглянула в них, а Фредди отправился в гараж.

Встретились они в гостиной. И одновременно отрицательно покачали головами. Пора было приступать к дальнейшие поискам. Но Манетт чувствовала, что не может уехать, не обменявшись ещё парой слов с матерью Тима. Найэм вышла из кухни с чашкой кофе в руке. Она не стала предлагать что-либо незваным гостям. Это и к лучшему, решила Манетт, потому что ей совсем не хотелось задерживаться здесь надолго, она должна была только высказать кое-что. И она сказала:

— Детям пора возвращаться домой. Ты уже доказала всё, что могла, Найэм, и нет причин продолжать всё это.

— Ох, боже… — выдохнула Найэм.

И подошла к креслу, под которым что-то валялось. Она достала это и кокетливо улыбнулась.

— Чарли любит такие вещи.

Манетт увидела, что это сексуальная игрушка, вибратор, судя по виду, с разными дополнениями, которые тоже валялись на полу. Найэм собрала всё, положила на кофейный столик и спросила:

— О чём ты говоришь, Манетт, что я доказала?

— Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю. О твоих походах к косметическому хирургу, об этом глупце, который резвится с тобой каждую ночь…

— Манетт, — негромко произнёс Фредди.

— Нет, — возразила она. — Пора уже кому-то напомнить ей о её обязанностях. У тебя двое детей, Найэм, и ты должна их воспитывать, и это не имеет никакого отношения к Яну и его поступку, к его связи с Кавехом, к…

— Прекрати! — зашипела Найэм. — Не смей произносить это имя в моём доме!

— Которое? Яна, отца твоих детей, или Кавеха, человека, ради которого он тебя бросил? Да, тебе было больно. Согласна. Отлично. Все это знают. Ты была права, и, поверь, все это прекрасно понимают. Но Ян умер, а дети нуждаются в тебе, и если ты этого не понимаешь, если ты так поглощена собой, потребностями собственного тела, если ты и дальше будешь доказывать, что интересна мужчинам, вообще мужчинам, всем без разбора… Да что с тобой происходит? Мать ли ты Тиму и Грейси?