Читать книгу - "Imprimatur - Рита Мональди"

– Какой ужас! – не удержался я.

– Отчего же? Это просто-напросто то, на что способен жаждущий мщения человек. Помнишь наш первый ночной визит к Тиракорде? Дульчибени тогда еще спросил: «Как они?» Речь шла о пиявках. Но тогда Тиракорда разбил бутылку с ликером, и Дульчибени пришлось отложить исполнение задуманного. Зато вчера все прошло гладко, без сучка без задоринки. Он заразил пиявок со словами «Ради нее»: это и была его месть.

– Ему требовалось укромное местечко, где можно было бы подготовиться.

– Верно. И прежде всего, чтобы с помощью некоторых знаний, которые нам неведомы, получить и сохранить чуму. Он ловил крыс, держал их в клетке на острове, заражал, брал их кровь и с ее помощью вырабатывал некое злотворное снадобье. Он же выронил и ту страницу с библейским текстом по пути на остров.

– И он же украл мои жемчужины?

– Кто же еще? Но не перебивай меня. Когда объявили карантин и твой хозяин занемог, Дульчибени был вынужден похитить у Пеллегрино ключи и изготовить дубликат, дабы иметь доступ к подземным ходам и острову с храмом Митры. Он завернул дубликат в пробный оттиск из типографии Комарека, который случайно запачкал кровью, ведь ему постоянно приходилось иметь с нею дело.

– На острове мы нашли такой же горшок для пиявок, как у Тиракорды, – подхватил я, – и кучу всяких приспособлений.

– Горшок ему потребовался, чтобы держать в нем пиявок и удостовериться, что они могут питаться зараженной кровью и еще какое-то время не подыхать. Стоило ему понять, что он не единственный пользуется подземными ходами и что, возможно, за ним следят, он избавился от пиявок, могущих послужить доказательством его преступных намерений. Все эти приспособления и инструменты на острове позволили ему не только удачно завершить опыты на грызунах, но и приготовить смертельное снадобье. Вот почему все эти перегонные кубы, горелки так напоминали алхимическую лабораторию…

– А что вы думаете по поводу того приспособления для удушения?

– Возможно, он использовал его для удержания крыс, истекающих кровью, либо для расчленения их.

Вот отчего столько раз на нашем пути попадались агонизирующие крысы: то ли им удавалось бежать, то ли выжить. Что до склянки с кровью, найденной в галерее Д, она наверняка была утеряна Дульчибени, когда он носил ее в дом Тиракорды, чтобы отравить пиявок.

– А еще мы нашли листья мамакоки, – напомнил я.

– Этого пока я объяснить не в силах. Они никак не вяжутся ни с чумой, ни с намерениями Дульчибени. И вот что еще непонятно: как Дульчибени мог совершать все это – бегать, грести, взбираться наверх, подтягиваясь на веревке, к тому же в продолжение не одной ночи, ведь он далеко не юноша? Невольно начинаешь думать, что не обошлось без сообщника.

Снова и снова обговаривая все наши открытия, мы дошли до люка, с помощью которого можно было попасть из галереи В в галерею А. Левая часть отрезка галереи В представляла собой последнюю из неисследованных нами частей галереи, отчего наше знание пролегающих под городом путей было неполным.

Мы не воспользовались люком, чтобы попасть из галереи В в галерею А, как сделали бы, если бы нам нужно было вернуться в «Оруженосец», а продолжили путь. Благодаря нарисованному Атто плану я понимал, что впереди Тибр, по правую руку «Оруженосец», а по левую – изгиб канала.

Ничего особенного по дороге нам на сей раз не попалось. Вскоре мы уперлись в каменную лестницу, напоминающую ту, что вела из чулана постоялого двора под землю.

– Так мы окажемся на улице Орсо, – проговорил я, поднимаясь по ступеням.

– Не совсем, чуть южнее, на улице Тор ди Нона. Поднявшись, мы очутились в неком подобии помещения с замощенным полом, похожего на то, что располагалось под «Оруженосцем».

Над нашими головами было нечто вроде свинцовой или железной крышки, какой в Риме закрывают сточные канавы, откинуть которую или хотя бы сдвинуть на первый взгляд не представлялось никакой возможности. И все же было необходимо преодолеть это последнее препятствие, чтобы понять, где мы находимся. Сложив наши силы, уперевшись как следует в последнюю ступень каменной лестницы, мы спинами приподняли крышку и сдвинули ее настолько, чтобы пролезть в образовавшееся отверстие. А прислушавшись и оглядевшись, установили, что неподалеку от нас завязалась нешуточная драка.

Мы ринулись на шум. Несмотря на ночную тьму, я различил стоящую посреди улицы карету. Два укрепленных на ней факела заливали ее зловещим светом. Были слышны задушенные крики: возница пытался отбиться от нескольких нападавших. Видимо, один из них овладел вожжами и застопорил движение. Лошади ржали и беспокойно прядали головами. Из кареты кто-то вышел, сжимая в руках (так, во всяком случае, мне показалось) объемистый предмет. Сомнений быть не могло: карета подверглась нападению грабителей.

Хотя от долгого пребывания под землей в голове у меня все перепуталось, я узнал улицу Тор ди Нона, идущую вдоль Тибра и ведущую к улице Орсо. Аббат Мелани не ошибся.

– Скорее туда, – шепнул он мне, кивнув в сторону кареты.

Картина, представшая вслед затем моим глазам, глубоко потрясла меня; я знал, что совсем рядом, на мосту Святого Ангела, стоят часовые. И все же перспектива оказаться замешанным в какое-нибудь серьезное дело не остановила меня, я двинулся вслед за аббатом, жмущимся к стенам домов.

– Помпео, на помощь! Стража! На помощь! – донесся из кареты слабый задушенный голос, принадлежавший Джованни Тиракорде.

В мгновение ока мне все стало ясно: человек на передке кареты, отбивающийся от превосходящего числом противника и издающий отрывистые хриплые звуки, был не кем иным, как Помпео Дульчибени. В это было трудно поверить, но Тиракорда попросил сопровождать его во дворец Монте Кавалло. Слишком пожилой и неловкий, чтобы самому управляться с лошадьми, лекарь предпочел отправиться с деликатной и тайной миссией в сопровождении друга, а не кучера. Искатели реликвий, перекрывшие все подступы к дому Тиракорды, не упустили карету, выехавшую со двора.

Все было кончено в несколько мгновений. Стоило сундучку лекаря перекочевать в руки нападавших, четверо или пятеро из них, удерживавшие Дульчибени, отпустили его и бросились наутек – пробежав мимо нас, они исчезли в направлении того отверстия в мостовой, из которого незадолго до этого вылезли мы.

– Пиявки, они завладели пиявками! – вне себя от возбуждения зашептал я.

– Тс-с! – пришикнул на меня Атто, из чего я заключил, что У него нет ни малейшего намерения ввязываться в заварушку.

Заслышав подозрительные звуки, жители окрестных домов стали выглядывать из окон. С минуты на минуту могла нагрянуть стража.

Тиракорда чуть слышно постанывал внутри кареты, Дульчибени слез со своего места на передке, видимо, желая помочь ему.

И тут случилось нечто непредвиденное. Из сточного отверстия мостовой, в котором только что исчезла братия Баронио, вновь выскочил какой-то субъект и нетвердым шагом воротился назад к карете. В руках у него по-прежнему был тот предмет, который он похитил у Тиракорды.