Читать книгу - "Информатор - Курт Айхенвальд"

Директора задали Битти несколько вопросов о нем самом и о его фирме. Затем они закидали его вопросами относительно собственных обязанностей. Большинство директоров были озабочены судьбой Андреасов. Ответив на все вопросы, Битти заметил, что комитет ждут большие дела.

– Процесс будет, похоже, длинным, – сказал он, – и, возможно, вам придется принять несколько очень, очень нелегких решений.

В чикагском бюро «Уолл-стрит джорнал» вовсю трудились Бёртон и Килман – репортеры, первыми известившие общественность о роли Уайтекера в расследовании фиксирования цен. Узнав о предпринятой Уайтекером попытке самоубийства, они готовили статью для понедельничного номера. Днем Килман просмотрел поступившую почту и обнаружил письмо от Уайтекера, отправленное 9 августа.{312} Килман вскрыл конверт и стал читать. Ему бросился в глаза один из абзацев:

«Обратите особое внимание на зарубежные счета и откаты, а также прочие выплаты служащим через иностранные компании,

– писал Уайтекер. –

Тут-то собака и зарыта. Тебе сначала кидают подачку, а если ты становишься им неугоден, эту же подачку используют».

Килман решил показать письмо Бёртону. Этот материал пойдет в статью.

В вашингтонском антитрестовском отделе распространились опасения, что дело АДМ может заглохнуть. Скандал с Уайтекером ставил под угрозу расследование сговора о ценах на продукцию АДМ, особенно на лимонную кислоту. Только с лизином все обстояло благополучно. В субботу Гэри Спратлинг и Джим Гриффин встретились в Вашингтоне и обсудили создавшееся положение. К концу встречи они приняли решение.

Расследованием злоупотреблений с лизином будет заниматься чикагское отделение, лимонную кислоту отдадут Сан-Франциско, а кукурузный сироп с высоким содержанием фруктозы – Атланте.

Команда, участвовавшая в «Битве за урожай», не занималась этими продуктами.

В тот же день все газеты страны получили пресс-релиз журнала «Форчун».{313}

ТОЛЬКО В «ФОРЧУН»!

– кричал заголовок. –

ПРЕДПРИИМЧИВЫЙ ТОП-МЕНЕДЖЕР РАСКРЫВАЕТ ТАЙНЫ «АРЧЕР ДЭНИЕЛС, МИДЛЕНД».

Отдел новостей журнала хвалился тем, что первым из уст самого Уайтекера узнал секреты его сотрудничества с ФБР и расследования ценового сговора. Все это им поведал человек, «который, по мнению многих, должен был стать президентом компании». Журнал обещал опубликовать в ближайшие девять дней немало сенсационных сообщений об этом деле.{314}

«Если бы эта история не была напечатана отделом новостей,

– писали авторы заметки в заключение, –

вы бы поклялись чем угодно, что читаете роман Джона Гришэма».

В понедельник утром во всех офисах правоохранительных учреждений Чикаго, Спрингфилда и Вашингтона только и было разговоров что о статье в «Форчун». Все повисли на телефонах, пытаясь достать номер журнала со статьей и определить, насколько велик ущерб, который Уайтекер нанес расследованию. Наконец кто-то раздобыл экземпляр и разослал по факсу копии статьи всем, кто имел отношение к «Битве за урожай».

Агенты и юристы, которые занимались этим делом, сразу заметили неточности в опубликованном рассказе Уайтекера, сделанные с расчетом приукрасить свой образ. Так, саботаж на заводе, оказывается, не был выдумкой Уайтекера – все в АДМ якобы догадывались об этом. Обходилось молчанием то, что поначалу Уайтекер избегал встречи с агентами ФБР. Вместе с тем в статье было немало достоверных сведений, почерпнутых из свидетельств о подозреваемых, добытых в ходе расследования.

Единственным представителем правоохранительных органов, фигурировавшим в статье, был Брайан Шепард, что вызвало дружеские насмешки Херндона и прокуроров-антитрестовцев. В статье Уайтекер то и дело восхищался Шепардом и говорил, что личность агента была главным фактором, побудившим его к сотрудничеству с ФБР.

«Я познакомился с Брайаном Шепардом, главой декейтерского ФБР, – супер-замечательным человеком,

– заливался Уайтекер. –

К Шепарду инстинктивно проникаешься доверием. Мне работалось с ним прекрасно».

В статье Уайтекеру задали вопрос, над которым ломали голову и агенты с юристами: почему он вдруг решил раскрыть правду о фиксировании цен?

– Мне не хотелось лгать агентам ФБР, – ответил Уайтекер. – Абсолютно.

Во вторник в цюрихскую корпорацию «Объединенный швейцарский банк» пришел факс на имя Дэниеля Бриля.{315} На заполненной от руки страничке стояла дата недельной давности, 8 августа. Почерк Бриль узнал, даже не глядя на подпись, – он принадлежал Марку Уайтекеру.

«Надеюсь, у вас все в порядке,

– начиналось послание. –

Пожалуйста, продайте несколько бондов, потому что мне нужно несколько заполненных чеков».

Уайтекер впервые обращался с такой просьбой, но желание клиента – закон. Бриль распорядился, чтобы наутро пакет, в соответствии с распоряжением Уайтекера, отправили экспресс-почтой «Ди-эйч-эл» в Огайо на имя некоего Майка Гилберта. Имя Брилю было незнакомо. В пакет банкир вложил три конверта с чеками, выписанными на имена Джинджер Уайтекер, Мариона Уайтекера и Рейнхарта Рихтера.

Для Бриля эта операция не представляла ничего необычного. Он не знал, что цюрихский прокурор заморозил счета Уайтекера в Швейцарии. Прокуратура еще не успела обнаружить счет Уайтекера в корпорации «Объединенный швейцарский банк».

В тот же день около полудня Херндон заметил, что телефон на рабочем столе мигает красным. Войдя в голосовую почту, он записал сообщение. Оно поступило от Крэга Даля, агента из Мобила, который расследовал злоупотребления в производстве метионина. Даль просил Херндона связаться с ним немедленно.

Но прежде чем Херндон успел набрать номер, один из операторов принес телекс. Это делалось лишь в экстренных случаях и означало, что надо бросать все дела и читать.{316}

В верхней строке значилось, что телекс послал Крэг Даль в спрингфилдский офис ФБР и одновременно в штаб-квартиру Бюро.

Пробежав глазами листок, Херндон чуть не выронил его.

«Извещаем, что в процессе подготовки обвинительного акта большого жюри по приостановленному делу вынесено решение выдвинуть обвинение против Марка Э. Уайтекера, свидетеля по делу АДМ,

– гласил телекс. –

Дело будет представлено на рассмотрение большого жюри в среду 16 августа».

Растерянный, Херндон прочитал текст еще раз.