Читать книгу - "Чертова дюжина грехов - Светлана Алешина"

– Еще бы! – не удержалась от возгласа Лера. – Убили мировую знаменитость, можно сказать, тут наверняка и ФСБ подключится, а может, и Интерпол!

– Не знаю, – скептически заметила я. – По-моему, у Марианны, кроме здешних родных, никого не было, и все, насколько я понимаю, будет зависеть от их решения…

– Ну, оставим это решение им, – примирительно заметила Моршакова. – Теперь вернемся к Валере. Он приехал обратно уже под конец рабочего дня, уже и Костя заезжал, сказал, что отвез тебя домой, мол, ты совсем расклеилась…

– Да уж, расклеилась, – невесело улыбнулась я, – приходишь на встречу, а вместо беседы с хозяйкой приходится созерцать ее труп и отвечать на вопросы дотошных следователей!

– Это понятно, даже батька не возникал по этому поводу, – откликнулась Лера и бросила быстрый, как бы извиняющийся взгляд на Моршакову. «Батькой» в кулуарах нашей телестудии зовется председатель – Евгений Иванович Кошелев.

– Но все-таки, как ее убили? – не унималась Галина Сергеевна. – Валера сразу же заперся в монтажной, и мы так и не смогли от него ничего добиться вчера. Он только делал значительно-загадочное лицо и говорил, что это «бомба».

– Будет нам всем бомба, как понаедут сюда спецы, так сразу всем нам и будет бомба… – мне было невесело, должно быть, это серьезно отразилось на моем чувстве юмора.

Пошутить не получилось, потому как стоило только представить, что меня начнут таскать на разные допросы, так сразу небо с овчинку покажется. Я надолго замолчала, в сотый раз думая, ну зачем я потащилась к Марианне именно вчера?

Мои коллеги тоже немного помолчали. А потом Галина Сергеевна опять не выдержала:

– Ирина, а что, это правда ритуальное убийство?

– Не знаю, – вздохнула я. – Ее убили стрелой, вот все, что мне известно. Стрела вошла в шею, вот сюда, – я ткнула себя пальцем в перекресток ключиц и тут же вздрогнула, сплюнула через левое плечо и постучала по столу. Похоже, с этой историей я становлюсь суеверной.

– Стрелой? – ахнули мои девицы. – Но почему стрелой?!

– Да откуда же я знаю! Вы даже представить себе не можете, что я испытала, когда вошла в комнату вместе с ее начальником охраны… Точнее, с ее личным сыщиком…

– А это как? – снова удивились собеседницы.

– Да так, сначала представился он мне, вернее, его представил секретарь, который, кстати, прекрасно владеет русским языком… Так вот, представил мне секретарь Генри Скорта начальником охраны Марианны Масри, а когда милиция приехала, так тут и выяснилось, что он еще и лицензию сыщика имеет. Я просто в шоке. И главное – зачем Марианне был нужен личный сыщик… Хотя, – я снова принялась размышлять на заданную тему, – ей ведь приходили письма с угрозами, значит, она и впрямь опасалась… – мои дамы навострили ушки, изо всех сил пытаясь вникнуть в суть моего бормотания. Я глянула на них и поняла, что все равно придется мне им все выкладывать, иначе не отстанут. Я вздохнула и повторила все, что двумя часами раньше рассказала мужу. – Кстати, а кто-нибудь видел нашего Павлушу? – спросила я, когда рассказ был закончен, а мои приятельницы уже пооткрывали рты, чтобы обсудить услышанное.

– Пашку? – удивилась Моршакова. – Нет, не видели сегодня. А что?

– Но ведь он обещал встретиться с Марианниным племянником и кое-что у него узнать… А ты, Лера?

По виноватому выражению глаз помрежа я поняла, что Лера нигде вчера не была и добавить к портрету Марианны Масри ей нечего.

– Ладно, – вздохнула я, – в конце концов, теперь это уже неважно.

– Но как же не важно?! – возмутилась такая обычно невозмутимая Моршакова. – Еще как важно! У меня идея – давайте сделаем передачу о Марианне. Пусть в ней примут участие все, кто ее знал, таким образом наш рейтинг все равно подскочит, ведь этой смертью сейчас весь город интересуется. Не часто у нас убивают богачей мирового уровня.

– Галина Сергеевна, – с укором произнесла я, – как вам не стыдно. Вы говорите ужасные вещи!

– Возможно, – невозмутимо ответила режиссер и поправила свою идеальную прическу, – но я права. Разве не так?

Пришлось признать, что так.

– Но что мы будем показывать в передаче? – спросила Лера. – Ведь Валерий-то небось уже такой репортаж смонтировал, что ни у кого шансов не осталось его переплюнуть.

– Но мы не будем говорить о ее смерти, – ответила Галина Сергеевна, и по прищуру ее глаз, по тому, как она провела рукой по волосам, я поняла, что режиссер уже видит передачу в готовом виде. – Мы расскажем о ее жизни. Соберем информацию о том, как она жила здесь, о ее детстве, о ее родных, а потом, ведь ее приближенные-то наверняка пробудут здесь еще какое-то время, не так ли? – Я кивнула. – Хорошо. А еще поговорим с людьми, которые знали ее близко в последние годы. Тем более, – тоном, не терпящим возражений, добавила она, – что ты, Ириночка, уже успела с ними познакомиться.

– Я не уверена, Галина Сергеевна, – пролепетала я, но, вспомнив о симпатичном импульсивном секретаре, согласилась. – Что ж, мы можем попробовать.

– Вот и славно! – Галина Сергеевна была довольна. – Значит, в следующий эфир должна будет пойти эта передача. Нам желательно бы ее выпустить на девятый день после смерти.

– Ой, давайте о чем-нибудь другом поговорим! – взмолилась я. – Сил уже нет никаких!

Обе дамы прониклись сочувствием ко мне и замолчали. На некоторое время я была избавлена от разговоров о Марианне Масри. Правда, ненадолго.

* * *

Мы с Галиной Сергеевной занимались обсуждением сценария на предстоящую передачу, ее эфир был назначен уже через два дня, а Лера договаривалась о встрече с героиней – Натальей Борисовной Колпачок, директором Научной библиотеки, чтобы уточнить последние детали перед съемкой.

Время близилось к обеду, и тут как раз появились мужчины. Сначала – Павел. Он шумно ворвался в нашу редакцию и, бросив традиционное приветствие, оккупировал свое любимое кресло.

– Здрасьте, здрасьте, – сказала я и выжидательно посмотрела на Павлушу.

Лера, оторвавшись от телефона, сказала:

– Привет.

А Галина Сергеевна ограничилась царственным кивком головы.

– Ну что, Павлуша, – приступила я к допросу с пристрастием, – ты встречался с племянником Марианны Масри?

– Покойной-то? – безмятежно улыбаясь, уточнил Паша. – Конечно, Ирина Анатольевна. Как вы и просили, сударыня, я имел счастье побеседовать с моим приятелем по поводу интересующего вас дела. Кстати, можете не утруждать себя повествованием о вчерашнем неудачном рандеву, я уже обсудил это с Костей.

– Паша, – предложила я, – не паясничай, очень тебя прошу.

– Не буду, – покладисто согласился Павел. – Вам передать наш разговор?

– Пожалуйста.

– Хорошо. Итак, мы встречались вчера в три часа дня. Митька где-то задержался, – принялся рассказывать Паша, а мы все навострили ушки, – но потом провел со мной довольно много времени. Мы пивка выпили, поболтали о том о сем. Он отзывался о тете в самых лучших выражениях, чем, признаться, меня сильно разочаровал. Я все намекал ему на тот, давний, разговор, во время которого он как-то обронил фразу, что теткино состояние не все нажито праведным трудом и вообще в ее биографии хватает темных пятен. Но вчера, – Пашка вздохнул, – его будто подменили. Он все рассыпался ей в комплиментах, говорил, что ему крупно повезло, что у него такая родственница, какая она заботливая и добрая и как совершенно очаровала его семью… В общем, нес всякую чушь. Представляю, какой для него был удар. Для них для всех ее смерть, надо полагать, удар. Впрочем, – с улыбкой закончил он, – есть завещание. Оно-то, думаю, и покажет, так ли на самом деле тетушка добра…