Читать книгу - "Кошки-мышки - Вера Каспари"

Во второй половине дня в среду, спустя сутки после похорон, ко мне домой заявился Ланкастер Кори. Я застал его за жадным созерцанием моей коллекции фарфора.

– Кори, дорогой мой, чем обязан такому вниманию?

Мы обменялись крепким рукопожатием, словно родные братья после долгой разлуки.

– Не буду ходить вокруг да около, Уолдо. Я здесь по делу.

– Ого, запахло серой!.. Может, сперва выпьете, а потом откроете свои дьявольские планы?

Он подкрутил кончики жестких седых усов.

– Друг мой, у меня для вас очень выгодное предложение. Вы же знакомы с работами Джекоби? С каждым днем они все дороже.

Я причмокнул губами.

– Нет, я не предлагаю вам купить его картину. Честно говоря, у меня уже есть покупатель. Вы видели портрет Лоры Хант? Газеты напечатали репродукцию после того, как ее убили. Ужасное происшествие, не правда ли? Так как вы дружили с этой леди, я подумал, что вы назовете цену раньше…

– Кори, я подозревал, что привести вас ко мне может только чудо. Теперь я знаю, что это обычная наглость.

Он пожал плечами, пропустив оскорбление мимо ушей.

– Просто знак вежливости.

– Да как вы смеете! – воскликнул я. – Как вы посмели прийти в мой дом и хладнокровно предложить мне эту дешевку? Во-первых, я считаю это полотно плохим подражанием Спайкеру. Во-вторых, я терпеть не могу Спайкера. И, в-третьих, я ненавижу портреты маслом.

– Отлично. Значит, я спокойно могу продать его другому покупателю.

Кори взял свою фетровую шляпу.

– Погодите, – велел я. – А с какой стати вы предлагаете то, чем не владеете? Картина висит в квартире Лоры. Она не оставила завещания, и адвокатам еще предстоит разобраться с этим делом.

– Думаю, всю ответственность возьмет на себя миссис Тредуэлл, ее тетка. Можете обратиться к ней или к ее адвокатам – Сослбери, Хаскинсу, Уордеру и Боуну. Сегодня утром я слышал, что хозяин квартиры согласился расторгнуть договор найма, если квартиру освободят к первому числу следующего месяца. Они постараются ускорить процедуру…

Меня разозлила его осведомленность.

– Стервятники слетаются! – Я с досадой хлопнул себя по лбу и обеспокоенно спросил: – Вы не знаете, как насчет остального имущества? Устроят аукцион?

– Про картину спрашивали частным образом. Похоже, кто-то видел этот портрет в квартире мисс Хант и уже успел переговорить с несколькими дилерами. Этот человек не знает, что мы – агенты Джекоби.

– И, судя по его вкусу, совершенно не разбирается в живописи.

Кори поджал губы.

– Ну, не у всех такое предвзятое мнение, как у вас. Лично я уверен, что наступит день, когда работы Джекоби будут стоить больших денег.

– Успокойтесь, дружище. К тому времени нас с вами уже не будет в живых. Лучше скажите, – насмешливо продолжил я, – кто этот ваш потенциальный покупатель? Какой-нибудь знаток живописи, который увидел изображение в воскресных бульварных газетенках и теперь хочет приобрести портрет убитой?

– Полагаю, что не слишком этично разглашать имя клиента.

– Приношу извинения, Кори. Мой вопрос, должно быть, ранил вашу тонкую душу бизнесмена. К сожалению, придется писать очерк, не упоминая имен.

Ланкастер Кори сделал стойку, как охотничий пес, почуявший запах зайца.

– Что еще за очерк?

– Вы сами только что дали мне материал для великолепного очерка! – воскликнул я, симулируя творческий порыв. – Небольшая ироническая зарисовка о мытарствах молодого художника, чей гений не признают до тех пор, пока одна из его моделей не становится жертвой жестокого убийства. Внезапно к нему приходит известность, ведь именно он написал портрет несчастной. Его имя не сходит с уст не только коллекционеров, но и публики, среди которой он пользуется такой же популярностью, как актер Микки Руни. Цены на его картины взлетают до небес, светские дамы рвутся ему позировать, репродукции его произведений печатают в журналах «Лайф», «Вог», «Таун энд кантри»…

Жадность Кори так разыгралась от моих фантазий, что он отбросил всякую гордость.

– Вы должны упомянуть имя Джекоби. Иначе какой смысл в этом очерке?

– И, конечно, добавить примечание, что его работы выставлены в галереях Ланкастера Кори.

– Не мешало бы.

– У вас до боли коммерческий подход, – горько заметил я. – Сам я никогда не думал ни о чем подобном. Искусство, Кори, вечно. Все остальное – преходяще. Мой рассказ будет не менее оригинальным и живым, чем портрет кисти Джекоби.

– Просто упомяните его имя. Хотя бы один раз, – попросил Кори.

– Это упоминание выведет очерк из области литературы и поместит в категорию журналистики. А в этом случае мне нужны факты, даже если я не упомяну их полностью. Не хочу, чтобы кто-то усомнился в моей правдивости.

– Ваша взяла, – сдался Кори и прошептал имя любителя живописи.

Я рухнул на бидермейеровский диван и расхохотался так, как не смеялся с того времени, когда Лора вместе со мной отдавала здесь дань приятным человеческим слабостям.

Впрочем, помимо этой забавной и курьезной новости Кори сообщил мне нечто довольно удручающее. Спровадив Кори, я переоделся и, прихватив трость и шляпу, велел Роберто вызвать такси.

Я добрался до Лориной квартиры и обнаружил там не только миссис Тредуэлл, которую ожидал увидеть, но и Шелби с померанским шпицем. Тетушка пыталась определить цену кое-каких действительно старинных вещиц, Шелби составлял опись, а собака обнюхивала ножки стульев.

– Чем обязаны такой неожиданной радости? – воскликнула миссис Тредуэлл.

Она всегда несколько трепетала перед моей известностью, хотя в открытую не одобряла нашу с ее племянницей дружбу.

– Исключительно корыстолюбию, моя дорогая леди. Я пришел, чтобы поучаствовать в разделе добычи.