Читать книгу - "На Бейкер-стрит хорошая погода, или Приключения веселых мусоров - Андрей Воробьев"

— У вас, конечно, есть соответствующие документы? — осведомился капитан.

Ларин вытащил из нагрудного кармана пиджака лотерейный билет с изображением сигаретной пачки. О'Хара успел прочитать грозное имя герцога Мальборо, прежде чем «кэптэн Ларин» сунул билет обратно в карман, явно передумав удовлетворять праздное любопытство ирландца.

— Простите, сэр, — оперативник брезгливо поджал губы, — я всегда полагал, что в Великобритании джентльменам верят на слово… Если бы не ваше благородное поведение, то я бы вынужден был бросить вам перчатку…

— Нет-нет, — запротестовал О'Хара, — вы не так меня поняли. Я-то, конечно, знаю, что сэр Мальборо и помогающие ему джентльмены решают важные государственные проблемы… Я только поинтересовался, нельзя ли показать какую-нибудь бумагу моим солдатам?..

— Увы, нельзя, — Андрей сменил гнев на милость. — Ит'с топ сикрет. А ю андестендид ми^[29]?.. Идите, друг мой, вас ждут великие дела.

И покровительственно похлопал военного по плечу.

Пока ирландец предавался мечтам о грядущем росте карьеры, Андрей быстро забежал в дом, схватил там злополучные пальто и мундир и быстро вернулся на улицу. После чего торжественно передал вещи О'Харе, козырнул ему («Ведите свои войска, майор, операция по задержанию не должна сорваться!») и, круто повернувшись на каблуках, скрылся в доме…

Глядя через щелку между окном и занавеской осажденные видели, как О'Хара сначала о чем-то доложил господину с большими бакенбардами, тот, приняв мундир, махнул рукой, после чего солдаты начали строиться в походную колонну, и вскоре их шаги, удаляясь, загрохотали по Бейкер-стрит.

— Куда ты их отправил? — осведомился Дукалис и тут же получил лаконичный ответ:

— Казань брать…

— Тоже неплохо, — заулыбался Толян. — Были демоны, но, как говорится, самоликвидировались. Сейчас запоют: «Ма-аруся от счастья слё-зы льет».

— Тихо ты, а то еще услышат, — оборвал разошедшегося товарища Ларин.

* * *

Соловец согнулся над перегородившим лестничную площадку трупом, чье лицо ему было смутно знакомо, и пощупал у покойника пульс.

Как ни странно, пульс был.

— И давно он тут лежит? — осведомился майор.

— Это Твердолобов, дознаватель из нашего управления, — пояснил Казанова, поднимавшийся по ступенькам вслед за начальником «убойщиков». — Он сегодня дежурит. Труп выше этажом…

Майор переступил через начавшее дергаться и храпеть тело, так и не добравшееся до места происшествия вследствие навалившегося на полпути приступа усталости, вгляделся в темноту, где маячили фигуры двух сержантов, и повернулся к Казанцеву:

— Что-то я не пойму… Какой это дом?

— Семнадцатый.

— А разве нечетные номера относятся к нашей территории?

— По новой нарезке районов — да. — Капитан грустно покачал головой.

— Черт, — ругнулся Соловец, — раз в квартал планы меняют, а нам отдуваться…

Картографические изыски были любимым развлечением подполковника Петренко и его коллеги, начальника РУВД сопредельного района. Каждый стремился по максимуму сузить территорию своей ответственности и подсунуть соседу самые лакомые кусочки вроде захолустных улочек и неосвещенных скверов, где даже сотрудникам милиции рекомендовано появляться исключительно при оружии, группами не менее чем по три человека и, желательно, на бронированной гусеничной технике.

В результате бумажных войн отдельные переулки и даже дома регулярно меняли «хозяина», что привносило в и без того неспокойную жизнь обитателей двух спальных районов дополнительную толику нервозности. Чем с удовольствием пользовались стражи порядка, отфутболивая заявителей к соседям и мотивируя отказы в приеме жалоб чужой территориальностью.

— Ну, что тут? — неприязненно спросил Соловец у косоглазого сержанта, присевшего на чугунный радиатор парового отопления. — Документы какие-нибудь нашли?

— Не-а. — Косоглазый перебросил вонючую «беломорину» из одного уголка рта в другой.

Единственными вещами, обнаруженными сержантами в карманах убитого, были расческа и пригоршня нерусских монет с портретом какой-то бабы.

Монеты патрульные честно поделили между собой, а расческу оставили.

— Глухарь, — резюмировал страдающий от сухости в горле Казанова. — Натуральнейший глухарь… Уже расправил крылышки.

— Сам вижу, — буркнул майор и присел на корточки возле окоченевшего тела. — Он что, из театра сбежал?

Покойный действительно был одет по моде конца девятнадцатого века — на ногах бурые гамаши, из-под сбившегося короткого сюртука высовывалась перепачканная засохшей кровью манишка, рядом валялся котелок.

— Погоди-ка… — Соловец распрямился и посмотрел на обшарпанную дверь с отсутствующим номером квартиры. — А свидетели есть?

— Не, — весело сказал круглолицый сержант, недавно прибывший в северную столицу из деревни под Брянском и пока еще опасающийся ездить на метро, из-за чего он вечно опаздывал на работу. — Надо привести?

Майор перегнулся через перила и отметил, что дознаватель Твердолобов все так же пребывает в беспамятстве.

— А тута никто не ходит, — добавил второй патрульный. — Двери заколочены, все через другой подъезд шоркаются… Тута аварийный лестничный пролет. Опасно ходить…

— Опа! — Казанова понял невысказанную мысль Соловца. — До границы нашей территории — сто шагов.

— Именно, — майор воровато заморгал. — И заявы нет…

— А Чердынцев? — засомневался капитан.

— Спокойно… Скажем, ложный вызов. — Соловец повернулся к патрульным. — Кто, кстати, сообщил?

— Старуха одна, — задумался круглолицый. — Слышала выстрелы, испужалась и нам брякнула. Видела еще, что вроде кто-то в подвал побежал… Или не побежал… Она сама неходячая, токо у окошка сидит…

— Отлично! — Начальник «убойного» отдела весело потер руки и пихнул ногой труп. — Так. Берете этого и несете вниз, под лестницу. Посмотрите там дерюжку какую-нибудь, чтобы накрыть… И мотаете отседова, — Соловец сунул старшему наряда мятый полтинник. — Сходите, пивка попейте. Если кто спрашивать будет, что и как, вы ничего не знаете и ничего не видели… Мальчишки петарды поджигали, вот старуха и ошиблась. Мы вечером решим проблемку…

— А наш чудик? — Казанова вспомнил о Твердолобове, почивавшем на пыльных ступенях.

— Его — в отдел, — решил Соловец.

— Может, в соседний дом оттащим? — предложил капитан.

— Нет, в отдел… Он все равно ничего не помнит. Бросим в дежурке, пусть дрыхнет. И Чердынцеву скажем, чтобы не будил… Ну, — майор поторопил сержантов, — что встали?