Читать книгу - "Клиника. Анатомия жизни - Артур Хейли"

Ежемесячная хирургическая клинико-анатомическая конференция была запланирована на четырнадцать тридцать. В четырнадцать двадцать семь доктор Люси Грейнджер, встревоженная, как опаздывающая на урок школьница, торопливо подошла к столу секретаря перед входом в администрацию и спросила:

— Я не опоздала?

— Не думаю, — ответила девушка. — По-моему, еще не начали.

Приблизившись к двустворчатой двери, Люси услышала гул голосов, а войдя в конференц-зал, устланный толстым ворсистым ковром, с длинным ореховым столом и резными стульями, сразу же увидела Кента О’Доннелла и какого-то незнакомого молодого человека. Вокруг стоял гул голосов, в воздухе плавали облака табачного дыма. Ежемесячные клинико-анатомические конференции считались коллективными мероприятиями, и на них должны были являться не только штатные хирурги, а их было сорок с лишним человек, но и интерны и резиденты.

— Люси! — окликнул ее О’Доннелл.

Услышав ее имя, два знакомых хирурга оглянулись, и она приветливо помахала им рукой.

О’Доннелл направился к ней, ведя за собой молодого человека.

— Люси, я хочу познакомить тебя с доктором Роджером Хилтоном. Он только что зачислен в штат. Помнишь, я недавно говорил тебе о нем?

— Да, помню. — Она лучисто улыбнулась Хилтону.

— Это доктор Грейнджер. — О’Доннелл всегда старался помочь новым врачам влиться в коллектив. — Один из наших хирургов-ортопедов, — добавил он.

Люси протянула Хилтону руку, и он ответил рукопожатием. У молодого хирурга была сильная твердая ладонь и мальчишеская улыбка. Ему скорее всего не больше двадцати семи, решила Люси.

— Добро пожаловать, — сказала она, — если вы еще не устали выслушивать эти слова.

— Если честно, то мне очень приятно их слышать. — Молодой человек говорил искренне.

— Это ваше первое место работы в клинике?

Хилтон кивнул:

— Да, прежде я был резидентом-хирургом в клинике Майкла Риза, в Чикаго.

Теперь Люси вспомнила. Кент О’Доннелл очень хотел заполучить этого человека в Берлингтон. Это означало, что Хилтон — квалифицированный хирург.

— Люси, можно тебя на минутку? — спросил О’Доннелл и показал на окно, около которого было не так много людей.

Извинившись перед молодым хирургом, они отошли.

— Вот так лучше. Здесь мы по крайней мере можем слышать друг друга, — с улыбкой произнес О’Доннелл. — Как у тебя дела, Люси? Я давно тебя не видел, если не считать работы.

Люси задумалась и шутливо ответила:

— Ну, пульс у меня нормальный, температура тридцать шесть и шесть. Давление я давно не измеряла.

— Почему бы мне этого не сделать? — спросил О’Доннелл. — Например, за ужином?

— Думаешь, это будет умно? Вдруг ты уронишь тонометр в суп?

— Ну, так давай поужинаем без тонометра.

— С удовольствием, Кент, — ответила Люси. — Но мне надо сначала дочитать одну книгу.

— Читай, а потом я тебе позвоню. Давай попытаемся поужинать на следующей неделе. — Он коснулся плеча Люси: — Пойду открывать представление.

Глядя, как он прокладывает себе дорогу в людской толчее, Люси в который уже раз поймала себя на мысли о том, как она восхищается О’Доннеллом — как коллегой и как мужчиной. Приглашение на ужин не было для нее новостью. Они и раньше встречались по вечерам, и Люси даже казалось, что между ними установились какие-то негласные отношения. Они оба не состояли в браке, Люси, в свои тридцать пять, была на семь лет моложе главного хирурга. Но О’Доннелл ни разу не дал ей понять, что видит в ней нечто большее, чем приятного собеседника.

Сама Люси чувствовала: если даст себе волю, то ее восхищение Кентом перерастет во что-то более глубокое и личное. И она предпочитала не форсировать события; пусть все идет как идет, а если ничего не выйдет, то она ничего не потеряет. В этом состоит по крайней мере одно из преимуществ зрелости перед юностью. Зрелый человек не спешит, понимая, что противоположный конец радуги находится не в соседнем квартале.

— Начнем, джентльмены? — О’Доннелл занял место во главе стола и, повысив голос, обратился к присутствующим. Он тоже был рад мимолетной встрече с Люси; его приятно грела мысль о том, что скоро он с ней увидится. Вообще-то ему следовало бы позвонить ей раньше, но были веские причины, удерживавшие О’Доннелла от звонка. Хотя Кент чувствовал, что его все сильнее и сильнее тянет к Люси Грейнджер, он не был уверен, что это хорошо для них обоих.

Он давно привык к своему образу жизни. Одиночество и независимость становятся необходимыми со временем, и О’Доннелл сомневался, что сможет привыкнуть к иной жизни. Он подозревал, что нечто похожее чувствует и Люси и могут возникнуть проблемы в их профессиональной карьере. Но, как бы то ни было, ему было очень комфортно в ее обществе, лучше, чем с любой из женщин, каких он знал раньше. От Люси исходило душевное тепло — когда-то он обозначил это свойство как строгую доброту, — оно успокаивало и вселяло силу.