Читать книгу - "Ломовой кайф - Леонид Влодавец"

— Сколько отсюда до «Ишачьих Конюшен»? — спросил капитан.

— Около километра. На твоем месте, Сергей, я бы спросил, сколько отсюда до нижних выходов.

— Хорошо, спрашиваю, — невозмутимо произнес Ляпунов.

— Отвечаю. Сейчас мы ближе всего к «Ручейному». Вот эта водичка, которая капает по глыбам, из того же ручья. Когда поднимемся на «второй этаж», то почти сразу увидим этот ручеек. Меньшая его часть просачивается сюда, а основная уходит в небольшой туннельчик. Вот если пройти по этому туннельчику метров сто, окажешься на воле. Это и есть выход «Ручейный».

Ляпунов посмотрел на свою карту. Таран не удержался, чтобы не заглянуть через его плечо. Поскольку Юрка уже неплохо разбирался в тактических значках, то сразу скумекал, что выход «Ручейный.» еще вчера находился примерно в двухстах метрах позади позиций федералов. Не иначе, и Ляпунову, и Ольгерду, и даже Юрке несмышленому пришла в голову одна и та же нескромная мысль: а что, если через этот самый «Ручейный в недра горы уже вошел правительственный спецназ? В конце концов, Ольгерд вовсе не единственный человек, знающий тут все пещеры. Наверное, можно было постараться и отыскать тех, кто лазал тут в 1987-м. Кроме того, даже если федералы не нашли проводника, они все равно могли отправить группу в пещеру. Ведь разведку для того и посылают, чтобы изучать местность, если командиры ее плохо знают;

— Так… — произнес капитан. — Надеть броники, разгрузки, навинтить глушители, гранаты — в подствольники. При движении не болтать и не шуршать!

Все закопошились. Таран, снаряжаясь, время от времени поглядывал в тот угол, где находилась трещина, ведущая на «второй этаж», будто оттуда вот-вот могли появиться казенные спецназовцы.

— Не волнуйся, — подбодрил его Ляпунов, будто прочитав его мысли. — Вниз им лазать незачем. Им тоже наверх надо.

— А услышать они нас не могут? — спросила Милка полушепотом.

— Пока нет, — ответил за Ляпунова Ольгерд. — Вода громко журчит, создает фон. Да и далеко все-таки, даже если и долетит что до ушей, подумают, что глючит.

— Твои бы слова да богу в уши, — с сомнением произнес капитан. — Фонари тушим, дальше идем в очках. Вообще, господа-товарищи, хочу заметить, что желания вступать в бой с регулярной Красной армией, даже в ее трехцветно-российском варианте, я не испытываю. Поскольку очень может быть, что там и сейчас служат ребята, с которыми я общался, дружил и вместе из переделок выкручивался. Кое-кому, между прочим, жизнью обязан. Так что запомнили сразу: федералов по возможности обходить, а огневого контакта избегать до последнего мгновения. Мочить только в случае непосредственной угрозы срыва задания.

— Приятно слышать, — вздохнул Топорик. — Интересно, им тоже такие наставления насчет нас выданы? Ох, сомневаюсь я…

— Правильно сомневаешься. Они за свои боевые-гробовые рискуют и за верность присяге. А мы — частная фирма. Бизнес делаем.

— Кто-то делает, а кто-то под землей лазит… — проворчала Милка. — Давайте топать, гражданин начальник, там разберемся.

— Попрыгали! — пропустив мимо ушей сие язвительное замечание, приказал капитан. — Так, похоже, никто не брякает. Вперед, пан Сусанин, мы за вами! Дистанция — два метра!

Семечки не семечки, а подъем по нагромождению глыб выглядел и впрямь не самым трудным мероприятием после шкуродера, «колодцев» и катания на катамаране по подземной речке. Как видно, память у «Спайдермена» была отличная, и он наизусть помнил, на какой камень влезать в самом начале, куда перебираться потом и что делать дальше.

Конечно, топать в инфракрасных очках было похуже, чем при свете фонаря. Излучающие тепло фигуры спутников было хорошо видно, а вот сырые и холодные каменюки — не очень четко. Таран шел следом за Милкой и старался повторять ее маневры. Не иначе, и Милка тоже лезла следом за Топориком, не очень четко видя окружающую обстановку. Ну и, естественно, Топорик в свою очередь тянулся за «паном Сусаниным», который полагался только на себя. Тот выбирал дорожку — и все шли за ним. Так и оказались в верхнем углу зала, на маленькой площадке у наклонной трещины, где Ольгерд остановился и подождал, пока все соберутся.

— Пойдем не спеша, — шепотом произнес проводник. — В трещине до хрена гальки, а она очень громко хрустит. Сначала я сам попробую, а потом, если все в порядке, мигну фонариком три раза.

— Ты что-нибудь слышал? — с подозрением спросил Ляпунов.

— Пока не могу сказать точно, — ответил Ольгерд. — Со стороны ручья было несколько характерных плесков. Короче, будто кто-то пробежался по воде. Но где точно — в туннеле у входа или уже в зале, — не расслышал.

— Подождем, — сказал Ляпунов. — И ты не ходи. Сперва послушаем. Всем дышать через раз!

Все замерли и затихли, напряженно вслушиваясь в подземные звуки. Со стороны трещины долгие несколько минут не долетало ничего, кроме убаюкивающего журчания ручья. Дышали и впрямь через раз, стараясь вдыхать и выдыхать пореже. И вдруг сырой воздух подземелья донес оттуда, со «второго этажа», отчетливое, хотя и быстрое «хруп-хруп-хруп». Кто-то сделал короткую перебежку по гальке. Потом еще через пару минут, уже с более далекого расстояния, должно быть, от ручья, долетело: хлюп-хруп, хлюп-хруп, хлюп-хруп! Похоже, еще одна пара ног перебежала через ручей. И все снова стихло.

Таран, покосившись на Ляпунова, увидел, как тот бесшумно вытянул из кармана разгрузки некий приборчик, похожий на докторский фонендоскоп, только вместо трубочек в уши вставлялись наушники, примерно такие, как у плейера, а вместо простой мембраны имелся микрофон с усилителем. Что там слышал капитан, Юрка не знал, но мимику его лица мог оценить даже в расплывчато-инфракрасном (то есть зеленом) виде. Судя по выражению лица Ляпунова, до его ушей доходили и некие звуки, которые остальные члены группы расслышать не могли. И звуки эти, похоже, были не менее тревожны, чем те «хрупы» и «хлюпы», которые слышались всеми. Впрочем, Юрку в этот момент озаботило не то, что именно сейчас слышит Ляпунов. Ему отчетливо представилось, что где-то поблизости, может быть, совсем недалеко от выхода из наклонной трещины, сидит, вооружившись подобным приборчиком, некто «чужой» — федерал или боевик, без разницы, — который уже подслушал те разговоры шепотом, которые они вели на площадке. И все эти «хлюпы-хрупы» — следствие того, что кто-то подтягивает силы, чтобы встретить незваных гостей на выходе из трещины. Там, на «втором этаже». К тому же не исключено, что эти «чужие» вовсе не станут дожидаться, пока неприятель начнет двигаться по трещине, а попросту бросят сверху — вручную или из подствольников, опять-таки без разницы! — несколько осколочных и фугасных гранат. Даже если осколки не достанут, то роль убойных элементов может сыграть та же галька. Ну а если у кого-то в хозяйстве найдется фугасная объемного взрыва, то обгорелые ошметки от «мамонтов» и «пана Сусанина» долетят до самого шкуродера…

Таран почувствовал труднопреодолимое желание дернуть из подствольника туда, вверх, во тьму, в дальний конец трещины, куда его «инфракрасное зрение» не доставало. Просто так, чтобы опередить супостата. Если он этого еще не сделал, то только потому, что опасался влепить гранату в свод, откуда она запросто могла отрикошетить обратно или, бултыхнувшись в гальку, послать по обратному адресу тысячи камешков, каждый из которых мог долбануть не хуже пули.