Читать книгу - "Золотые рыбки - Алена Судакова"

Встречаться с родственниками жертв всегда непросто. Но в их работе без этого никак нельзя.

С утра Семен навестил Ивлевых. Они жили в обычной двухкомнатной квартире без роскоши, но и не бедствуя. Он разглядывал недавно купленную мебель, книги в шкафу за стеклом, ровный ряд хрустальных фужеров. Чистенько, ухоженно, но как-то одиноко, безрадостно.

Мать Веры Ивлевой пригласила Семена на кухню, налила ему чай, подала печенье. Сама села напротив, перебирая старческими пальцами складки на фартуке. На ее лице застыло смирение, покорность тому, что произошло. Иногда она поднимала голову, и на Семена смотрели выцветшие пустые глаза.

— Почему вы снова пришли? Выяснилось что-то новое? — спросила она.

— Убили еще одну женщину, — не стал он скрывать. — Мы считаем, что это тот же человек.

— Как страшно! — выдохнула она. — Еще одна! Как ее убили?

— Так же…

В подробности он вдаваться не стал.

— А от меня вы что хотите? — спросила собеседница.

— Простите, Марья…

— Николаевна, — напомнила она. — Я все рассказала в прошлый раз. Вера… Вера была замечательной дочерью, любящей матерью… Что еще? У нее было много друзей, на работе ее уважали. С детьми она ладила. С личной жизнью вот не везло… Первый муж умер, оставив с двумя детьми на руках. Потом Миша… Он неплохой человек, но очень ревнивый. Следил за каждым ее шагом. Она так устала от этого, что решила бросить его. А Миша стал приходить и скандалить. Но я уверена, что он не мог убить Веру… Михаил любил ее.

Семен слушал внимательно, но ничего нового пока не всплыло.

— Скажите, Марья Николаевна, после того как Вера рассталась с Михаилом, у нее кто-то был?

— Был, — кивнула та. — Я уже говорила… Но кто он, понятия не имею. Вера сказала о нем как-то вскользь — стеснялась, что ли.

— Почему?

Марья Николаевна покачала седой головой.

— Не знаю. Только думаю…

— Что? — подтолкнул ее Семен.

— У них была большая разница в возрасте.

— То есть он мог быть моложе? Почему вы так решили?

Марья Николаевна замешкалась, подбирая слова.

— Вера… была очень… чистоплотна, что ли, в таких делах. Она никогда не связалась бы с женатым мужчиной или с тем, кто моложе, с иным социальным статусом… Не стала бы встречаться с пьяницей — всегда думала о детях.

Она заплакала, вспомнив о внуках-сиротах. Семен налил в стакан воды, поставил перед Марьей Николаевной и подождал, пока она немного успокоится.

— Марья Николаевна, давайте еще раз подумаем, вдруг вы знаете что-то, но не обращаете внимания? Любая мелочь.

Она ничего не припомнила, развела руками.

— Вот разве что…

Семен сделал стойку:

— Что?

— Она очень хотела завести золотых рыбок.

Семен сдулся, едва скрыв разочарование.

— Рыбок… Ваша дочь любила животных?

— Да не особенно как-то. Дети просили, а она отнекивалась обычно. А тут вдруг сама захотела завести рыбок. От одиночества, может быть?

— Может, и так.

Семен поблагодарил Марью Николаевну, собрал записи, которых было мало, и ушел.

* * *

Утро началось недобро: возле косметического салона ее поджидал Жорик. Алена слишком поздно заметила загнанную в кусты старую ладу «Калину». Бывший муж тусовался на ступеньках, шепча что-то на ушко одной из массажисток. Наверняка пошлый анекдот рассказывал. Жорик всегда так клеил недалеких бабенок.

Алена хотела было развернуть ауди, но Куроедов оказался проворнее — загородил выезд.

— Аленушка, милая, давно тебя жду! — запел он. — Что же ты от меня прячешься?

— Принесла нелегкая…

Алена вылезла из машины, успев заметить, как Жорик облизал тачку взглядом.

— Во-первых, Куроедов, если ты не забыл, мы разведены. И прятаться мне от тебя нефиг! Во-вторых, чего ты засоряешь местность своей физиономией? Не во всех она вселяет радость. И в-третьих…

— Да-да, я знаю! — он не дал ей договорить, приобнял за плечи, повел в сторону. — Я плохой, очень плохой, но ты меня уже наказала. За одно и то же дважды не наказывают!

Его руки на плечах отозвались в душе тоской. Пожалуй, из всех мужчин Жорика она любила по-настоящему, раз детей от него подумывала завести.

— Ты еще про презумпцию невиновности вспомни! — она оттолкнула его руки. — Чего притащился? У тебя десять минут. Хватит?

— Десять минут? Ты сегодня необычайно щедрая! — рассмеялся он, сморщив тонкий нос.

Жорик всегда был утонченным эгоистом. Он любил себя в первую очередь, себя во вторую и маму — в третью. Все остальные, в том числе любимые женщины, плелись в конце очереди. И все же чем-то он привлекал, притягивал, очаровывал и удерживал около себя.

— Милая, не сердись, что тебе снова приходится видеть меня. — Его пальцы коснулись мочки ее уха — как током ударило. — У меня к тебе маленькое дельце…

— На сколько тянет это твое дельце?

Алена была готова заплатить определенную сумму, чтобы больше не видеть его.

— Что ты так набрасываешься на меня? — надул Жорик губы. — Я пришел с миром. Да, мы развелись, но это не означает, что мы должны быть врагами. Ты переехала, спряталась от меня, запретила Людмиле давать твой адрес…

— Еще чего не хватало — видеть тебя снова! Обалдел, Куроедов? Мне еще твоей мамы не хватало.

— Кстати, о маме… Она тоже считает, что нам не стоит совсем рвать отношения. Кто знает, что нас ждет в будущем.