Читать книгу - "Искатель, 2002 №1 - Сергей Кузнецов-Чернов"

же, удобно, на мягком, и лишь подступающая тошнота грозила прервать его уловку.

— Хороший набор ключей, — сказал высокий, склонный к скандалам голос. — Прямо профессионал пацан.

— Может, так оно и есть. — Второй голос, низкий и медленный, звучал лениво, но рассудительно. — Это поколение — не мы. Они с детства профессионалы и бизнесмены. Во всяком случае, машину мэра он утонять бы не стал.

— Сколько ты можешь меня подкалывать?! — взвился еще выше первый. — Ну, ошибся, с кем не бывает?

— В нашем деле ошибаются раз. — Низкий второй навалился на высокого, и высокий ощутимо распластался, обиженно шипя, как залитая головешка. — Хорошо, что я эту лайбу знаю. А то из города бы не выехали, на первом же посту остановили бы, из машины выволокли и между ног дубинками настучали. Вот тогда твой голос стал бы еще тоньше.

— Слышал я все это уже десять раз! — вывернулся из-под низкого высокий и взлетел на опасную высоту.

— Заткнись, — тяжело рухнул на него низкий и придавил. — Будешь слушать до тех пор, пока не исправишься. Тазик тащи! Быстро!

Егора выгнуло дугой, запрокинуло далеко назад чугунную голову и свело судорогой ступни, но сильные широкие ладони протиснулись под затылок и под коленки, приподняли и захлопнули тело мальчика, как книгу. Нутро Егора исторгло с предсмертными звуками желтое, скользкое и вонючее. Лицо залило слезами и соплями. И через несколько чудовищных унизительных секунд, когда казалось, что все, он умирает, ему стало сразу легче смотреть, слушать и глубоко дышать, что он и делал, судорожно схватившись обеими руками за края таза.

— Жить будет, — сказал низкий без всяких интонаций и добавил: — Отведи его в ванную, пусть умоется и высморкается, он должен выглядеть мужчиной, а не сопливым и заплаканным пацаном.

Эти двое были похожи на болт и гайку, точь-в-точь. А вот когда им голоса раздавали, то, видимо, перепутали в темноте. Долговязому достался низкий и тяжелый, а толстому и маленькому — визгливый, почти женский.

Егор сидел на диване и мелкими глотками пил крепкий сладкий чай. Его нещадно колотило, бросало то в пот, то в озноб.

— Дай ему плед, — пророкотал долговязый. В огромной руке полностью скрывалась банка пива.

— Отходняк, — захихикал толстый, и круглое лицо, лоснящееся, как пасхальное яичко, треснуло и сморщилось. Не вставая с кресла, он швырнул Егору клетчатый плед.

Егор закутался и тряхнул головой, пытаясь разогнать желтый туман, стелившийся в черепной коробке дымным слоеным тортом.

— Где Ольга? — прохрипел он.

— Во! — Толстый даже ножками коротенькими засучил, быстро он развеселился. — Едва очухался, бабу ему подавай.

— Правильный кореш, — прогудел неподвижный болт. Видимо, он главный.

Егор осмотрелся. Обычная комната с необходимой мебелью в обычной квартире. Немо светился экран телевизора.

— Успокойся, — опять загудел главный, — Ляльки твоей тут нет. Или наводчица она у тебя?

— Наводчица, наводчица, — заверещал толстый. — И ключи у него подобраны, и перчатки надел. Давно к нашей телеге подъезжал, а, пацан?

— Обидел ты нас, — бухнул долговязый и вдруг весь пришел в движение. Подтянул ноги, уперся кистями в подлокотники кресла, нагнулся и начал разгибаться вверх, как подъемный кран. Казалось, разгибался он бесконечно. Казалось, лысая голова его обязательно пробьет потолок. — Надо бы нам с тобой теперь как-то разойтись. Не любим мы склок. — Выпрямившись, он шагнул в сторону, уронил пустую банку в один ящик, из другого извлек полную, открыл и вылил в себя.

Видела ли Ольга, что с ним случилось? Наверняка видела. Пойдет в милицию? Нет. Не пойдет. Поздно. И у нее ворованная собака. И ей глубоко наплевать на него, Егора. И ей нужны деньги.

— Что ты молчишь, щенок?! — завизжал похожий на гайку. Куда делось пасхальное благодушие? Настроение у толстого менялось непредсказуемо.

Долговязый начал движение в обратном порядке и, когда наконец сел, сказал:

— Значит, ты был не один?

— Да, — застучал зубами Егор. — Я был не один. И она уже заявила в милицию. И вас уже ищут. И скоро будут здесь… — Он запнулся, потому что взгляд упал на окно.

Как же раньше он его не увидел? Маленькое деревенское окошко с кривенькими рамами, с малюсенькой форточкой, с ситцевыми жалкими занавесочками в мелкий голубой цветочек. Вот тебе и обычная квартира…

— Ха-ха-ха! — залился толстый и опять превратился в пасхальное треснувшее яичко.

— Правильно мыслишь, — забасил болт, проследив взгляд Егора. — Мы в шестидесяти километрах от города, в заброшенной деревне. Время — четыре часа утра. Вряд ли кто-то сюда приедет, даже если твоя напарница и заявит, в чем я лично весьма сомневаюсь. И могу дать тебе первый совет на тот случай, если ты собрался в путь, которым мы уже давно идем. Бесплатно. — Долговязый сложился на манер перочинного ножа, приблизив длинную физиономию к Егору. — Никогда не бери с собой бабу. Усек?

— Никуда я не собрался, — буркнул Егор. — Случайно все произошло.

— Не свисти, школьник, не на уроке, — вставил толстый.

— Тебя как зовут? — спросил долговязый. Его длинное лицо не отодвигалось, круглые, бесцветные, какие-то птичьи глаза смотрели безо всякого выражения; вероятно, обладателя таких глаз уже ничто в мире не радовало, не удивляло, не поражало, не умиляло, не пугало… Егору стало страшно.

— Егор.

— Ты серьезный мужик, Егор, я вижу. — Между птичьих глаз торчал, как флюгер, огромный нос, на кончике росли жесткие черные волосики. — Ты же должен понимать, что мы тебя просто так не отпустим. Мы очень обижены на тебя. Слышишь?

— Да.

— У меня к тебе деловое предложение. Машину хорошо водишь?

— Да. С восьми лет. Любую модель «Жигулей».

— Вот видишь, как здорово. У нас как раз на примете есть одна прелестная «восьмерочка». Мы тебя подвозим, блокируем сигнализацию, ключи у тебя есть свои. Ты садишься в эту прелестную «восьмерку» и едешь туда, где мы тебя ждем. Чепуховое дельце для настоящего мужчины. А результат? Фантастический! Мы тебя прощаем и даже платим бабки. А?

— Сколько?

— Да ты таких денег во сне не увидишь, сопляк! — взвизгнул толстый.

— Я не сопляк! — болезненно вскрикнул мальчик.

— Заткнись! — прихлопнул, как назойливо пищащего комара, визг толстого бас долговязого. Для хлопка болт скосил лишь глаза, и теперь они опять вернулись, круглые и безмятежные. — Вот это вопрос не мальчика, но мужа. Молодец. Бери за рога сразу, не канителься, чтобы не было двусмысленности при расчете. Это второй совет.

Ольге нужны деньги, Ольге деньги нужны, деньги нужны Ольге. И я не пацан. Я не сопляк. Я — мужчина.

Провинциальная история

В этом городе он не был двенадцать лет. Да. Ровно двенадцать. Всячески избегал любых случайностей, могущих повлечь за собой необходимость приезда сюда.