Читать книгу - "Прибавление семейства - Мария Владимировна Воронова"

живой. Перед глазами ясно, как наяву, возникло веселое и доброе лицо. Руки тоже вспомнились, большие, с набрякшими венами и коротко стриженными ногтями, почти мужские. То были руки много и тяжело работавшего человека, но тогда Ирина думала только о том, насколько лучше смотрятся ее собственные тоненькие ухоженные пальчики.

Поставив чашки на бортик раковины, Ирина посмотрелась в зеркало, и вдруг возникло странное, почти мистическое чувство, будто Аврора Чернова зовет ее из прошлого, но не как это делают мертвецы в страшных сказках, а совсем наоборот. Будто ободряет и прощает.

Ирина быстро умыла лицо холодной водой, прогоняя наваждение.

В глубине души Ирина надеялась, что какая-нибудь недостающая бумажка позволит ей перенести заседание, что с учетом предстоящего декрета означало передачу дела другому судье, но Илья Максимович основательно подготовился к процессу, собрав все необходимые документы. Представил справку из милиции, выписку из домовой книги, паспортного стола и из отдела кадров по месту работы Черновой, и даже справку из поликлиники о том, что за последние пять лет Аврора Витальевна не обращалась за медицинской помощью. Свидетели тоже были приглашены и даже явились в суд, так что пришлось начинать заседание.

Чернов держался с холодной вежливостью, которой хотел то ли скрыть презрение аристократа к плебсу, то ли, наоборот, подчеркнуть, но формально упрекнуть его было не за что.

Монотонно, будто ученик, отвечающий у доски материал, к которому у него нет никакого интереса, Илья Максимович рассказал, что пять лет назад жена не вернулась домой после суточного дежурства, и с тех пор никто ее не видел и не слышал, несмотря на все поиски, в которых участвовала милиция, семья, друзья, а также сослуживцы.

– Мы ищем до сих пор, – сказал он с тяжелым вздохом. – Но время идет, и надежды остается все меньше.

«Я бы тебе поверила, если бы у тебя хоть один мускул дрогнул на физиономии. Хоть бы тень промелькнула в твоих пустых глазах… А вздохи твои картинные никого не убедят. А ну-ка, проверим, надолго ли хватит твоего самообладания, – ухмыльнулась Ирина про себя, – скоро ли ты начнешь злиться или растеряешься? Это не по процедуре, конечно, но могу я хоть раз в жизни воспользоваться служебным положением в личных целях, в конце-то концов?»

– Ваша жена должна была вернуться в субботу утром, одиннадцатого апреля, верно?

– Верно.

– А в милицию вы обратились только двенадцатого вечером?

– Да.

– Почему так долго ждали?

Чернов пожал плечами:

– Я знал, что заявление о пропаже принимают только через трое суток, и не хотел, чтобы меня отфутболили, да еще и нахамили вдогонку. Реальной помощи я от них не ждал, и, к большому сожалению, время показало, что я был прав. Ну и, главным образом, я был уверен, что жена с минуты на минуту даст о себе знать.

– То есть вы считаете, что сотрудники милиции не помогали вам искать жену? – спросила Ирина.

– Нет, почему же, помогали, и довольно активно, – на лице Чернова впервые появилась улыбка. – Например, целую неделю пытались убедить меня, что это я ее убил.

– Илья Максимович, если вы утверждаете, что сотрудники милиции не искали вашу жену должным образом, то вы ставите суд в сложное положение, – отчеканила Ирина. – На каком основании суд объявит человека умершим, если выяснится, что к его розыску не были приняты надлежащие меры?

– Извините. Я не это имел в виду.

– Илья Максимович, попрошу вас в дальнейшем воздержаться от иносказаний и фигур умолчания. Вы находитесь в суде! – «А не на партсобрании», – мысленно закончила Ирина, с запозданием вспомнив, что обещала Павлу Михайловичу разбирать дело его приятеля со всей возможной мягкостью и деликатностью.

– Нет, по формальным позициям они отработали добросовестно. – Чернов снова издал фальшивый вздох. – Но жену ведь так и не нашли.

– И вы сами до обращения в милицию тоже ее не искали целые сутки? – внезапно встрял заседатель Синяев.

Илья Максимович пожал плечами:

– Жена часто задерживалась на службе. Она работала операционной сестрой в больнице «Скорой помощи», а там постоянно аврал, сами понимаете. Поэтому, когда она не вернулась вовремя, я подумал, что или очередной быстренький аппендицит оказался многочасовой непроходимостью, или привезли сложный случай, и хирурги попросили жену остаться, как самую опытную сестру.

– Но не на сутки же!

– Бывало, что и на сутки. Если сменщица заболела, куда деваться? Правда, в таких случаях Аврора обычно меня предупреждала. Или сама, или просила санитарку позвонить, если никак нельзя было отвлечься.

– А сами вы не могли ей на работу позвонить? – не унимался Синяев.

– Почему же, мог. И позвонил. Сначала трубку не брали, вот я и решил, что все заняты в операционной, и успокоился, а когда перезвонил через пару часов, мне сказали, что дежурство выпало тихое, и Аврора уехала домой вовремя. Тогда я решил, что она, раз удалось ночью отдохнуть, сразу после работы отправилась к сыну.

– А вас почему не взяла с собой? Выходной же день был!

Чернов пожал плечами. Синяев, несмотря на простодушную физиономию, оказался въедливым мужичком, но Илья Максимович пока держался.

– Больница, где работала жена, находится на выезде из города как раз по дороге в Копорье, – сказал он все так же бесстрастно. – Ей удобнее было стартовать оттуда, не делая крюк через весь город. И если это так важно, она часто ездила к сыну одна. Помогала с внуками.

– А сын ваш, кстати, почему не пришел? – сурово спросил Синяев. – Все-таки такое событие, мог бы и поддержать отца.

В лице Чернова промелькнуло что-то человеческое:

– Он у меня мальчик ранимый… Да и потом, когда у тебя пятеро детей, а ты фельдшер ФАПа, особо не вырвешься. Даже по такому печальному поводу.

«Как интересно, – невольно подумалось Ирине, – у секретаря парторганизации целого университета сын – фельдшер… Нонсенс вообще, сапожник без сапог. У такого папаши даже круглого дурака докатили бы до диплома – так что помешало? Впрочем, учитывая пятерых детей и жизнь в деревне, понятно что. Ранимый мальчик алкоголик или даже наркоман, причем неуправляемый, которого пришлось срочно спрятать от посторонних глаз, пока он своими выходками не утянул всю семью на дно. Вот и услали сыночка в Копорье, а там он нашел себе женщину и в знак протеста принялся безудержно размножаться. В принципе это объясняет, почему Чернов решил, что Аврора уехала к сыну. Наверное, он дошел до такой стадии, когда его постоянно надо было контролировать, и обремененная многочисленным потомством жена уже не справлялась в одиночку с этой миссией».

Вывести из себя Чернова так и не удалось. Все с таким же отстраненным и равнодушным видом он рассказал то, о чем Ирина в принципе и так знала из сплетен, и пришлось отпустить его со свидетельского места.