Читать книгу - "Дом на полпути - Эллери Квин"

— Она не много знает о состоянии дел мужа, потому что он был в этом плане очень скрытен, а особенно наседать на него она не хотела. Ей тридцать один год, ему тридцать восемь. В марте будет десять лет, как они женаты. Детей нет.

— Детей нет, — повторил Эллери, и в его глазах появилась чуть ли не радость.

Де Йонг, словно заведенная машина, продолжал перечислять:

— Она не знала, покупал ли он лодку, хотя ей известно, что он хорошо разбирался в моторах и всякой технике. Не знала, были ли у него богатые друзья; их общие друзья — те немногие люди, которых они знают в Филадельфии, — бедные люди их круга. У Уилсона, как она считает, не было пороков: он не пил, не курил, не играл в азартные игры, не принимал наркотики. По воскресеньям, если Уилсон не был в отъезде, они ездили на пикники, или отправлялись на машине в Уиллоу-Гроув, или проводили время дома, — в глазах шефа полиции вспыхнул веселый огонек, и он покосился на Люси, — занимаясь любовью. Так, миссис Уилсон?

Билл зашипел:

— Ах вы, чертов...

Эллери схватил его за руку:

— Послушайте, Де Йонг. Не вижу смысла в ваших намеках.

Люси не пошевельнулась. Она была где-то далеко; в глазах ее стояли слезы.

Де Йонг хмыкнул. Потом направился к двери и крикнул:

— Впустите этих газетных ублюдков!

* * *

Через секунду в хижине началось настоящее столпотворение. Это был просто кошмар: в помещении с низким потолком быстро стало нечем дышать от сигаретного дыма, вспышки фотокамер слепили глаза, барабанные перепонки лопались от смеха и гвалта. Время от времени кто-то сдвигал газету, которой Де Йонг прикрыл лицо убитого, и делал кадр с новой позиции. Элла Эмити носилась от группки к группке словно рыжеволосая гарпия, но все время возвращалась к черноглазой женщине, сидящей в кресле наподобие королевы, коронованной помимо своей воли. Эмити крутилась вокруг Люси, что-то ей нашептывала, держала ее за руку, с нежностью гладила по голове. Билл смотрел на все мо со стороны, кипя от негодования.

Наконец газетчики удалились.

— Хорошо, ребята, — проговорил Де Йонг, когда заглох шум последней уехавшей машины. — На сегодня все. Вы нам, разумеется, еще понадобитесь, миссис Уилсон. Тело вашего мужа мы отправим в морг.

— Де Йонг, — подал голос из угла Эллери. — Подождите.

— Подождать? Чего?

— Это крайне важно. — Голос у Эллери был почти суровым. — Подождите.

Элла Эмити со смешком бросила от дверей:

— Ох уж эти детективные штучки! Ну что у вас, выкладывайте, мистер Квин. Малышку Эллу на мякине не проведешь. — Ее огненно-рыжие волосы были всклокочены, она сверкнула зубами и прислонилась к стене, насторожившись как кобра.

Наступила тишина, так что впервые в комнату долетел шум реки.

Наконец Де Йонг проговорил с некоторым раздражением:

— Идет, — и вышел.

Люси вздохнула. А Билл стиснул зубы. Через некоторое время Де Йонг вернулся в сопровождении двоих полицейских в форме; они несли носилки. Подойдя к столу, поставили их на пол.

— Нет, — воспротивился Эллери. — Пока еще не надо. Не трогайте, пожалуйста, тело.

— Подождите снаружи! — рявкнул Де Йонг и недоброжелательно посмотрел на Квина, жуя сигару. Наконец он перестал расхаживать по комнате и сел.

Все остальные тоже расселись, враз оцепенев от бездействия, слишком утомленные, чтобы говорить или протестовать.

И тогда в два часа утра, будто по расписанию, со стороны Ламбертон-роуд раздался шум приближающейся машины. Эллери чуть согнул руки.

— Пойдемте наружу, Де Йонг, — пригласил он шефа полиции и двинулся к двери.

Де Йонг последовал за ним, выпятив губу. Элла Эмити замахала ярко наманикюренными пальцами. Билл Энджел помешкал, бросил взгляд на сестру и тоже вышел.

* * *

Из длинного лимузина с шофером на размокшую после дождя землю вышли три человека. Детективы повели их вдоль наложенных на главную дорожку досок. Троица неуверенно шла по грязи. Все они были довольно высокого роста, и все, несмотря ни на что, держались с подчеркнутым достоинством — женщина средних лет, молодая женщина и мужчина средних лет. Все были в вечерних костюмах — старшая женщина в собольей накидке, из-под которой выглядывало белое платье, отделанное блестками, молодая — в пелерине из горностая поверх длинного ярко-красного платья из шифона, подол которого волочился по грязи, мужчина держал в руке шелковый цилиндр.

Женщины плакали; крупное суровое лицо мужчины было сердито.

Эллери спокойно спросил:

— Миссис Гимбол?

Пожилая женщина подняла на него подведенные голубые глаза. Было видно, что они привыкли смотреть на мир свысока, но сейчас обстоятельства лишили их этой привычной привилегии.

— А вы, если не ошибаюсь, тот джентльмен, который звонил моему отцу? Так вот. Это моя дочь Андреа. А это наш очень близкий друг мистер Гросвенор Финч. Где?..

— Итак? — мягко задал вопрос Де Йонг.

Билл отступил из ярко освещенного дверного проема в комнату. Его глаза, чуть прищурившись, рассматривали изящную левую руку молодой женщины. Он стоял почти вплотную к ней, так что мог дотронуться до ее горностая. Он едва расслышал настойчивый вопрос Де Йонга, правильную речь джентльмена и растерянные слова пожилой женщины. Билл в растерянности стоял в глубокой тени, переводя взгляд с ладони молодой женщины на ее лицо.

Андреа Гимбол. Так вот как ее зовут, думал он, разглядывая лицо, такое юное и неиспорченное, совсем не похожее на лица тех молодых женщин, которых он знал, и даже близко не напоминающее лица молодых женщин из светской хроники. Это было милое лицо, деликатное, нежное, вызывающее в душе что-то доброе. Ему хотелось бы заговорить с ней. Где-то в уголке сознания прозвенел тревожный звонок, но он проигнорировал его. Протянув руку из темноты, он коснулся ее обнаженной руки.

Она медленно повернула голову в его сторону, и он разглядел глубокую тревогу в ее глазах. Рука ее оказалась неожиданно холодной. Билл понимал, что не следовало дотрагиваться до нее. Она инстинктивно отшатнулась. Но что-то заставило его крепче схватить Андреа за руку и потянуть ее, тихую, почти не сопротивляющуюся, в тень, в которой стоял сам.

— Вы... вы... — пробормотала девушка и запнулась, пытаясь рассмотреть его лицо. Ей это удалось с трудом, но она сразу успокоилась, и ее рука стала теплее, а тревога в глазах сменилась усталостью.

Он отпустил руку Андреа с виноватым видом и прошептал:

— Мисс Гимбол, минутку. Выслушайте меня...

— Кто вы? — тихо спросила она.

— Не имеет значения. Билл Энджел. Не важно кто. — Однако он сам прекрасно понимал, что это не так. — Мисс Гимбол, какой-то миг я хотел выдать вас. Я думал... А теперь даже не знаю.