Читать книгу - "Любовь по контракту, или Игра ума - Карина Тихонова"

жены. Мы поздоровались. Я уже давно заметил, что они говорят, дополняя друг друга. Наверное, такая привычка дается годами понимания и взаимного уважения.

– Честно говоря, я тоже, – ответил я, встал и отодвинул стул, помогая Наташе сесть.

Она села, оглядела зал и мечтательно сказала:

– Дай бог, не последнее семейное торжество.

– А что? – заинтересовался я, отставив салат в сторону, – Маша что-то сказала по этому поводу?

Супруги удивленно переглянулись.

– Она не про детей, – неловко объяснил Паша. – Она про тебя...

– Господи! – сказал я и засмеялся. – Есть хоть один человек, который не в курсе моих личных планов?

– Извини, Никита, – поспешно сказала Наташа. – Мы не думали...

– Самое смешное то, что я сам не думал, – искренне ответил я. – То есть это вполне реальный вариант, но мы его пока не обговаривали. Ты мне лучше скажи, что тебе положить?

И торжество понеслось, набирая обороты.

Через три часа я незаметно поднялся и, прячась за спинами танцующих, покинул ресторан. Время подпирало, доехать до дома в час пик не так-то просто.

Дорога отняла у меня больше времени, чем я предполагал. Подъехав к дому, я быстро выпрыгнул из машины и окинул взглядом двор.

И успокоился.

Хоть я опоздал почти на двадцать минут, знакомый «Фольксваген» терпеливо дежурил возле дома. Внутри машины никого не было, и я осмотрелся вокруг.

Никого.

Я пожал плечами. Наверное, Криштопа устал сидеть в салоне и вышел размять ноги. В конце концов, телефон у него есть, сообразит позвонить.

Я поднялся на свой этаж, достал ключи и вдруг замер, глядя на приоткрытую створку двери. Медленно, как во сне, толкнул ее от себя, и она распахнулась со скрипучим зловещим звуком, который так любил использовать в своих фильмах Хичкок.

– Роман Петрович! – позвал я.

Тишина.

Я вытер лоб, моментально покрывшийся потом, и оглянулся. Как это понимать?

«Не входи», – шепнул внутренний голос, и я постоял, прислушиваясь к его доводам.

Если я не войду, это будет означать, что я не доверяю женщине, которую люблю. Это будет означать, что я способен заподозрить ее в любом предательстве. Это будет означать, что такие мысли будут возвращаться ко мне всегда. Это будет означать, что я не способен простить и поверить. Это будет означать, что у нас с Маринкой ничего не получится.

Я решительно шагнул в прихожую и нащупал выключатель. Если Маринка предала или снова обманула, пускай меня лучше убьют. Потому что жить после этого я больше не захочу.

Я нажал на клавишу выключателя, и комната озарилась ярким верхним светом. Не разуваясь, я вышел на середину комнаты и оглянулся.

На диване, удобно устроившись, сидел человек. Но совсем не тот, которого я ожидал увидеть. Догадка пронеслась в голове со скоростью крылатой ракеты. И выронив из рук ключи, я машинально сказал с прежними почтительными интонациями.

– Здравствуйте, Ольга Дмитриевна!

– Здравствуй, Никита, – ответила она так мягко, словно пришла ко мне в гости на чашку чая.

Я принес из кухни стул, поставил напротив гостьи, спинкой вперед, и уселся, как в седло. Приложил руку ко лбу и сказал:

– Господи!

– Извини, что вошла без тебя, – спокойно сказала жена моего педагога. – Марина дала мне ключи. Мне не хотелось, чтобы меня видели на улице. В соседнем доме живут наши знакомые.

– Ничего, – тупо сказал я и почесал нос. – Странно, что вы вообще пришли...

– А что мне оставалось делать? – с улыбкой спросила она. – Если бы я не явилась, ты бы пришел к Роману и начал выяснять отношения.

– Он ничего не знает? – изумился я.

Ольга Дмитриевна посмотрела на меня с высокомерным изумлением и усмехнулась, ничего не ответив.

– Ничего себе, – сказал я и побарабанил пальцами по спинке стула. Просто какой-то бабий заговор...

– Хочешь чаю? – спросила Ольга Дмитриевна. – Я тут выпила чашечку, пока тебя дожидалась.

– Не откажусь, – ответил я с иронией. Да, чего-чего, а самообладания ей не занимать.

Ольга Дмитриевна легко поднялась с глубокого мягкого дивана и направилась в кухонный отсек. Я пошел за ней и остановился по другую сторону барной стойки. Прислонился спиной к боковой стене, скрестил на груди руки и стал наблюдать за ее изящными движениями.

– Ты спрашивай, Никита, – предложила Ольга Дмитриевна, наливая в чайник дистиллированную воду. – У меня не так много времени.

– Когда все началось? – спросил я.

– Точнее говоря, с чего началось, – поправила меня она. – С Ромочкиной болезни. Ты знаешь, что у него больное сердце?

– Знаю.

– Но ты не знаешь, что семь лет назад ему сделали шунтирование.

– Да? – поразился я.

Ольга Дмитриевна поставила чайник на место и включила его. Привстала на носочки, дотянулась до верхней полки и достала две чашки из моего любимого сервиза. Покрутила одну в руках и задумчиво сказала:

– Мне Маринка его описывала. Действительно, очень красиво. У тебя прекрасный вкус, Никита.

– Благодарю. Вы говорили об операции. Все прошло успешно?

Она осторожно поставила чашки на стол и придвинула одну в мою сторону.

– Еще бы! Все-таки восемь тысяч долларов заплатили...

– Ого!

Я принес стул и поставил его возле стойки. Со своей стороны.

– Конфеты в соседнем шкафчике. Да, вот там. Дотянетесь?

– Дотянусь, – ответила Ольга Дмитриевна и достала зефир в шоколаде. Открыла коробку и поставила на стол.

– Тебя пакетик устроит?

– Устроит, – ответил я. – Я к ним пристрастился в последнее время.

– Да ты садись, – разрешила Ольга Дмитриевна, – стоишь, как школьник.

– У вас были такие деньги? – спросил я, присаживаясь на край стула.

– В том-то и дело, что не было. То есть была какая-то смешная сумма, даже говорить о ней не стоит...

– Почему же вы не обратились к нам? – почти закричал я. – Ко мне, наконец?! Неужели я бы не помог своему педагогу?!

Ольга Дмитриевна высоко подняла брови, и я умолк.

– Чтобы Роман брал в долг? – жестко сказала она. – Да еще у своих учеников?!

Я хлопнул кулаком по колену и отвернулся. Действительно, представить Криштопу в такой ситуации я просто не мог.

– Как вы нашли деньги? – спросил я уже тише. – Вы же не могли... все наладить за короткое время?..

–