Читать книгу - "Покаяние «Иуды» - Ахмет Хатаев"

— Лобное место было построено раньше, чем храм. Сначала с него читались царские указы, делались объявления. Позже, где-то в шестнадцатом — восемнадцатом веках, около него и казнили неугодных царям людей.

— Неугодных? — удивленно переспросил Эди.

— Скорее преступников, — уточнила она.

— Как все просто было устроено.

— Думаете, при Сталине было сложнее? Нисколько. Вон моих предков ни за что ни про что сослали в Сибирь из Питера, а захотели бы и казнили, — с надрывом в голосе произнесла Елена, и Эди почувствовал, как ее руки непроизвольно сжали его локоть.

«Ишь, какая ершистая, — подумал Эди, — стоило коснуться больной темы, напряглась, словно тетива лука. Наверно, еще вспомнила о сидящем в тюрьме отце». Решив несколько расслабить ее, Эди промолвил:

— Елена, давайте не будем о грустном, а то у вас морщины появятся.

— Я не боюсь морщин. О прошлом же, особенно о таком прошлом, никогда не надо забывать.

— Но стоит ли все время вспоминать, ведь это же может разрушить человека?

— Наоборот, оно укрепит его и закалит, — сказала она, понуро опустив голову.

— Но может и озлобить, что не прибавит счастья ни ему, ни тем, кто с ним рядом находится.

— Мне очень больно было видеть, как папа плакал, вспоминая прошлую жизнь, в которой ему и его родителям пришлось очень тяжко. И все это оттого, что палачи глумились над ними, — произнесла она, проглотив внезапно подкативший к горлу ком.

После этого Эди рассказал ей о своем детстве и закончил тем, что сказал:

— Но то время вместе с теми, кто вершил судьбы людей на свое усмотрение, ушло за горизонт. Боль, конечно, осталась. Она часто дает о себе знать и призывает быть бдительным, чтобы не допустить подобного впредь. И потому я согласен с вами, что помнить надо. Но стоит ли терзать себя?..

— Эди, простите меня, я же не знала, что и вы прошли через тот же ад, — промолвила она, с силой прижавшись к его плечу, и всю остальную дорогу вплоть до номера молчала. Не среагировала даже на этажную, которая, оглядев ее с ног до головы, обронила: «О, таких здесь еще не было». Лишь отсутствующим взглядом посмотрела на дежурную и шагнула в открытый Эди номер.

Обеспокоенный долгим ее молчанием и чтобы как-то вывести из этого состояния девушку, Эди спросил:

— Елена, приготовить кофе?

— Я сама, только скажите, где что находится, — ответила она, глянув на него полными слез глазами.

— Не надо, лучше садитесь вот сюда, — предложил Эди, показав на кресло у столика.

Послушавшись его, она молча села в кресло и стала наблюдать за тем, как он заваривал кофе, расставлял чашки и блюдца. Когда же Эди, поставив кофейник в центре столика, сел напротив нее и стал разливать кофе в чашки. Елена неожиданно коснулась его руки и промолвила:

— Во мне сейчас живут два чувства — одинаково сильно хочется и плакать, и радоваться. Плакать оттого, что осознаю себя одинокой. Радоваться тому, что рядом вы, человек, который стал мне очень дорог.

Я боюсь и внутренне дрожу от одной мысли, что вы покинете меня. Пожалуйста, папин друг, не лишайте меня надежды.

— Елена, я знаю, вы сильная и умная девушка… — начал Эди.

Но она прервала его взволнованным голосом:

— Я не хочу быть ни умной, ни сильной. Я хочу быть слабой и любимой. — После этих слов она подошла к ошарашенному от ее настойчивости Эди и, взяв за руку, повела в спальню.

Он осознавал, что переходит грань дозволенного неписаными чекистскими правилами, как и то, что может потерять влияние на нее в случае отказа подчиниться ее страсти. Но, еще не зная, как поступит, безропотно ступал за ней… Только оказавшись у кровати, остановился и, нежно обняв ее, произнес:

— Леночка, мы не должны этого делать! Иначе я не смогу взглянуть в глаза твоему отцу, ведь он все поймет.

После этих слов она неожиданно заплакала и, покрыв его лицо страстными поцелуями, села на край кровати.

— Я вам не нравлюсь и потому отвергаете?! — всхлипывая, проронила Елена.

— Разве это возможно?! — воскликнул Эди, присаживаясь с ней рядом. — Вы красивы и стройны, как богиня. Я счел бы за счастье обладать вами. Но мы должны быть сильными, чтобы не расстроить вашего отца и моего друга. Ему и так трудно приходится.

— Я завидую папе, что у него есть вы, — промолвила она, подняв на Эди глаза в слезах.

— А я ему, что у него есть такая дочь-умница, — сказал он, подушечками пальцев смахнув с ее щек капельки слез. — Спасибо, что поняли и помогли мне справиться с собой.

Елена заглянула ему в глаза и тепло спросила:

— Эди, вы не обманываете, что хотите меня?

— Нет, не обманываю. Просто пытаюсь быть верным своему слову, которое дал Александру, заботиться и помогать вам.

— Хорошо, — сказала Елена, как-то по-детски всхлипнув, — я верю вам. А потом, печально улыбнувшись, обронила: — Но уезжать сегодня от вас не буду. Так что пойдемте пить кофе. Потом будем спать солдатиками. И, резко встав, направилась в зал.

Эди, еще некоторое время посидел в прежней позе, а потом последовал за ней. Елена сидела в кресле и пила остывший кофе.

— Может, подогреть? — спросил он.

— Не надо, мне сейчас больше холодный нужен, — ответила она, явно намекая на только что отбушевавший в ней порыв страсти.

— Елена, обещаю после Минска угостить вас горячим кофе, конечно, если вы не предпочтете ему холодный, — улыбнулся Эди и потянулся к своей чашке.

— Чего же вы сами такой пьете? — подначила Елена.

— Мне тоже сейчас нужен остывший, — отшутился Эди, давая понять, что воспринял ее иронию, и демонстративно пригубил чашку.

— Неужто? — обронила она, недоверчиво нахмурив брови, из-за чего на переносице образовались две чуть заметные складки, которые, должно быть, означали, что она сердится.

— Да, именно так, — отреагировал Эди, еле справившись с готовыми растянуться в улыбке губами.

То ли заметив его борьбу с нахлынувшей эмоцией, то ли еще находясь под впечатлением его слов об остывшем кофе, Елена, неожиданно широко раскрыв свои бесконечно голубые глаза, в которых он боялся утонуть, вопросительно произнесла:

— А насчет горячего кофе после Минска вы, конечно, пошутили?

— Нет, Леночка, не пошутил, — ответил он и увидел, как потеплел ее взгляд.

— Верю и буду ждать этого дня, железный папин друг. И потому сегодня солдатиком спать не будем. Вы сначала покажете мне приемы, которыми расправились с теми хулиганами, а потом проводите меня домой. Хорошо?

— Хорошо, как скажете, так и сделаю, только переоденусь, — сразу согласился Эди, приятно удивленный происшедшей с Еленой метаморфозой, и опять чуть не рассмеялся, но теперь уж оттого, что услышал аллегорию «железный человек» от нее. Раньше, когда подобное говорил Артем, он не реагировал на его возгласы, относя это к своему физическому состоянию. Но услышать такое из уст красивой девушки, определенно иронизирующей над его поступком, ему не доставило никакой радости.