Читать книгу - "Тайна Овального кабинета - Николай Чергинец"

Молчание Элизабет Богарт миссис Декарт воспринимала как предоставление ей всех полномочий на действия от имени шефа. Барбара хорошо понимала, что политический кризис в США, достигший своего апогея в импичменте Макоули, буквально парализовал истеблишмент. Все меры, предпринимаемые его адвокатами, друзьями и сторонниками с целью избежать рассмотрения в сенате вопроса об отставке, были обречены на провал. Палата представителей приняла резолюцию об импичменте, и теперь дело за сенатом. Все смешалось в Америке. Конгресс двигался по пути отставки Президента, а народ неожиданно в еще большей степени поддерживал его. После вынесения палатой представителей обвинительной резолюции степень одобрения американцами деятельности Джона Макоули на посту Президента возросла на 12 процентов и составила 72 процента. Такого рейтинга одобрения не имел ни один Президент США. Неожиданным выглядело и то, что рейтинг республиканской партии, решительно настаивавшей на отставке Президента, упал на 10 процентов — до самого низкого уровня за последние 14 лет.

Барбара Декарт понимала, что при любом раскладе политических сил в стране и при любом исходе рассмотрения дела Макоули, позиции фонда не должны пошатнуться, а это значит, что есть смысл входить в контакт с Моникой Левин. Но сначала Барбара Декарт решила встретиться с Томасом Гордоном. Не мешкая, она позвонила ему. Голос специального прокурора был непривычно сухим, давая ей согласие на встречу. Она быстро собралась, села за руль и привычным маршрутом направилась в офис спецпрокурора. Вошла в кабинет с заранее приготовленной улыбкой, а тот встретил ее строго и официально. Стараясь не показывать своего удивления таким приемом, Барбара весело сказала:

— Я поздравляю вас, мистер Гордон! По-моему, ваша настойчивость и высокий профессионализм приносят прекрасные результаты. Перед самым отъездом к вам я разговаривала с моим шефом — миссис Элизабет Богарт, она выразила надежду, что вы когда-нибудь найдете возможность встретиться с ней. Ну, а сейчас я, как всегда, приехала к вам посоветоваться и, как говорится, сверить часы.

— Миссис Богарт, скажите, какие у вас отношения с Сарой Макоули? — хмуро спросил Гордон.

— С Сарой Макоули? — удивленно переспросила. — А какие у меня могут быть отношения с первой леди страны? Мистер Гордон, а в чем дело?

— Нет, ничего. Просто мне кое-кто сказал, что у вас с ней близкие отношения.

— А что, — весело воскликнула Барбара, — было бы неплохо, если бы у меня были близкие отношения с миссис Сарой Макоули. Правда, тогда наш фонд был бы лишен солидных поступлений от своей деятельности против Президента.

— Пожалуй, вы правы, Барбара. Извините меня за бестактность.

«Действительно, стоило ли расставаться семейству Макоули с десятками миллионов долларов ради дружбы с Богарт или Декарт и при этом терпеть унижения на глазах всех американцев».

Миссис Декарт видела, как потеплел взгляд прокурора, да и тон его стал обычным. Она поняла, что Гордон, скорее всего, получил какой-то сигнал и устроил ей своеобразную проверку.

«Надо действовать и не давать ему времени на подозрения», — решила Барбара и спросила:

— Мистер прокурор, помогите мне, неискушенному в политике человеку, разобраться в ситуации в нашем обществе.

— Что вам не ясно?

— Мистер Президент изобличен в даче ложных показаний под присягой, не так ли?

— Будем считать, что так.

— Значит, он нарушил Конституцию, обманул страну, всех американцев. Не так ли, мистер прокурор?

— Так, — улыбнулся Томас Гордон.

— Почему же тогда его рейтинг повышается? Почему имидж республиканской партии, которая поддерживает требования об импичменте, падает?

Гордон насупился и удрученно ответил:

— Дорогая Барбара, вы плохо знаете наших граждан. Сейчас Макоули в их глазах герой, супермен, который смог не только поднять уровень жизни в стране, но и эффективно вести борьбу с врагами Америки, поднимая авторитет Штатов в глазах всего мира. А вот, что касается республиканской партии, я выскажу свое личное мнение, но это между нами, не правда ли?

— Да, да, конечно, мистер Гордон.

— Зовите меня просто Томас, — улыбнулся Гордон, — мне кажется, что наши сугубо партнерские отношения перешли в дружественные. Вы согласны?

— Да, Томас, — ответила Барбара, и на душе у нее стало спокойно.

— Понимаете, Барбара, республиканская партия в последние годы стала пленницей ультраконсервативных христианских фундаменталистов юга. Получив большинство в конгрессе, она вознамерилась «отыграть назад» все, что произошло в стране за последние четверть века, — Вьетнам и Уотергейт, гражданские права и сексуальную революцию и многое другое отбросить. Президент Макоули стал для республиканцев, с чем я согласен, воплощением сатаны, олицетворением всех смертных грехов — от гомосексуализма и прелюбодеяния до пацифизма и измены Родине. Импичмент как раз и стал орудием устранения всего этого. Но дальше мои пути с республиканцами расходятся. Я не согласен с ними, когда они вместо того, чтобы действовать на пользу Америки, действуют во имя только своего блага. Они не стесняются нарушать законы и Конституцию. Я скажу вам, Барбара, о своих подозрениях, но сначала хочу предложить вам кофе и даже коньяк.

— Я не возражаю, Томас.

Гордон приказал принести кофе, а когда секретарша исполнила просьбу и вышла, он принес из комнаты отдыха бутылку коньяка, лимон и рюмки. Они выпили, и Гордон продолжил:

— Вы, конечно, слышали об убийстве бывшего руководителя сектора кадрового аппарата Белого дома Хаммера?

— Да, слышала и хотела с вами поговорить и об этом. Хаммер обращался к нам за помощью, и если бы не его фальшивые фотографии…

— Так вот, — перебил ее Гордон, — я все больше склоняюсь к мысли, что не дело ли это рук республиканцев? Уж слишком нахраписто они рвутся к власти. Недаром в ходе дебатов в конгрессе демократы обвиняли республиканское большинство в попытке совершить конституционный и даже государственный переворот. Женщины-демократы говорили об угрозе вернуть домострой, а негры-демократы — о восстановлении расового неравенства и даже рабства.

— Ого! И чем закончились слушания в палате представителей?

Прежде чем ответить, Гордон снова наполнил рюмки и жестом предложил выпить. Декарт чувствовала, что нервы у спецпрокурора на пределе и он в общении с ней видит возможность расслабиться. Она подняла рюмку:

— За вас, Томас!

Выпили, и Гордон продолжил:

— Слушания в палате представителей закончились выборами тринадцати обвинителей, которые будут выступать против Президента в сенате. Здесь, я конечно, с республиканцами.

— Мистер Гордон, простите, Томас, а почему вы считаете, что убийство Хаммера может быть делом рук республиканцев?

Гордон снова наполнил рюмку. И, после того как они выпили, начал отвечать: