Читать книгу - "Наследство последнего императора - Николай Волынский"

– Костя! – возмутился Чудинов. – Ты что – графа Льва Толстого, Николаевича, начитался? Когда еще проверять? После того, как он всех нас нафарширует свинчаткой?

– А как иначе? – поинтересовался Яковлев.

– Сделать то же самое, но первым. А потом и проверять, поскольку в только в таком случае ты можешь остаться жив! – отрезал Чудинов.

Яковлев неодобрительно покачал головой.

– Ты это всерьез, Серафим? Не радуешь ты меня, не радуешь… Сначала расстрелять, а потом у мертвеца спросить, не собирался ли он нас немножко пиф-паф? Я не уверен, что он тебе ответит.

– Костя! – сказал Чудинов. – Я тебя не узнаю. Тебя, верно, подменили. Ты разве забыл – это революция! Это война. И приходится стрелять первым – и в этот момент не важно, ошибаешься ты или нет. Потому что есть вещи более важные. Жизнь Заславского – пустяк по сравнению с тем, из-за чего ты сюда явился. Даже если бы он оказался не врагом, рисковать все равно нельзя.

Неожиданно подал реплику Гузаков.

– Константин, тут сомневаться нечего. Серафим прав на все сто. Подумай сам: если сведения верны, то Заславский предатель и заслуживает пули немедленно. Но ежели сведения не верны и он задумал всего лишь провокацию, все равно Заславский предатель и заслуживает свои девять грамм в башку. Потому что он провоцировал нас на столкновение, чтобы мы, а не он, пролили первую кровь. Численный перевес все равно у него. И тогда руки у него будут полностью развязаны. Никто не сможет его упрекнуть или обвинить в чем-либо. Победителей не судили, не судят и судить никогда не будут. И разве мы не имеем права защищаться?

Яковлев рассмеялся.

– Превосходно! Замечательно! – воскликнул он. – Глафира Васильевна, – обратился он к Новосильцевой. – Посмотрите внимательно на этого человека, – он указал на Гузакова. – Перед вами калиф Омар. Только свой, сибирский. Еще будете гордиться таким знакомством.

– Ты чего? – обиделся Гузаков. – Какой еще омар?

– Омар, – подал голос Гончарюк, – есть морской рак. Большой. Европейский весит до двадцати фунтов, американский – до тридцати и норвежский – так, мелочь: два фунта.

Яковлев расхохотался.

– Нет, я о другом Омаре. Тот – арабский правитель, жил полторы тысячи лет назад, большой друг пророка Магомета. Воевал почти беспрерывно сорок лет, разорил множество стран на Ближнем Востоке, в Малой Азии и в Северной Африке. Оставлял после себя курганы из черепов и выжженную землю. В общем, такой же мерзавец, как Александр Македонский или Наполеон Бонапарт. И при этом мастер казуистики, как и ты. Когда он захватил Александрию и наполовину сжег ее, к нему пришла делегация ученых, умоляя пощадить хотя бы знаменитую Александрийскую библиотеку – самое большое и ценное книгохранилище мира. И что он ответил? «Если ваши книги противоречат Корану, их надо сжечь. Если не противоречат, все равно надо сжечь, потому что в Коране все сказано!» Так вот, брат.

– Ну, уж слишком далеко ты заехал, Костя! – не согласился Гузаков. – Тоже сравнил!..

– В самом деле, дядя Константин, – подал голос молодой Зенцов, молчавший весь вечер, потому что не мог оторвать взгляд от Новосильцевой и думал, что этого никто не замечает. – Хоть так, хоть этак, но Заславский решил нам помешать. Он ведь не рассчитывает на то, что мы подчинимся или сдадимся ему без боя? Конечно, нет! А вы как думаете, Глафира Васильевна? – слегка покраснев, обратился он к Новосильцевой.

– Почти так же, как и вы, – ободряюще улыбнулась она Зенцову, и он от удовольствия покраснел еще больше.

– Глафира Васильевна считает, – сказал Яковлев, – что в нашей игре имеется еще один участник – сильный и полностью уверенный в себе. Скорее всего, из Кремля. У него другие цели. Она полагает, что конечном этапе операции нас за ненадобностью бросят в печку – как использованную ветошь. Других вариантов не будет.

– Вот видишь! – упрекнул его Чудинов. – Глафира Васильевна понимает, а ты – нет.

– Фактов нет, кроме тех, о которых мы все знаем. Но их недостаточно для моего вывода, – ответил он.

– Уход Заславского – самый важный факт, – заявила Новосильцева. – Но льщу себя надеждой, что о нас наши враги потом будут говорить как о павших героях. Или изменниках, которые убиты при сопротивлении, понеся таким заслуженную кару от отряда рабоче-крестьянской красной гвардии под командованием верного большевика товарища Заславского, который вовремя распознал врага… Царь и его сопровождающие погибли от случайных выстрелов. Тут уж никто не будет виноват – на войне, как на войне.

– Думаешь, этого не может быть? – спросил Чудинов. – Как вы считаете, товарищ комиссар?

Яковлев размышлял еще некоторое время.

– На сегодня хватит, – произнес он. – Конечно, так или иначе, этот мерзавец нам не оставляет другого выхода. Он хочет крови – он ею захлебнется!

– Ну вот! – удовлетворенно сказал Чудинов. – Узнаю бесстрашного боевика Костю Мячина!

– Выступаем ровно через два часа тридцать минут, – приказал Яковлев. – Порядок движения: в авангарде – пятьдесят человек под командой Зенцова и четыре ручных пулемета системы Томпсон. Два разъезда обеспечивают разведку на глубину пять километров в обоих направлениях. В центре поезда – тоже пятьдесят верховых, два томпсона. Старший – Чудинов. Николай Романов – непосредственно под моей охраной и контролем. Замыкает колонну отряд Гузакова. Ему придаются две тачанки с максимами и два томпсона. Тыл для нас наиболее угрожаем. Все! Вопросы? Нет? Каждый за свое дело!

Когда все поднялись из-за стола, он обратился к Новосильцевой:

– Вас, Глафира Васильевна, прошу еще раз пройти к Романовым. Посмотрите, что там и как.

Новосильцева бросила взгляд на матроса Гончарюка.

– Павел Митрофанович, у вас, наверное, свои неотложные дела?

Матрос широко улыбнулся. Пики его усов слегка отклонились в стороны.

– Самое неотложное дело, – заявил он, – проводить вас, Глафира Васильевна. Если позволите, – вполне аристократически шаркнул он тяжеленным «гадом».

– Конечно, позволю! – заверила она. – И даже потребую! Куда же я без вас!..

– Это мы с огромным удовольствием! Прошу! – и матрос Гончарюк галантно пропустил даму вперед.

До губернаторского дома было всего около ста шагов. Но темень стояла кромешная. Ни один фонарь не светил. И лишь благодаря тому, что снег еще не сошел, а где-то за домами поднималась луна, дорога была немного видна.

Подойдя к дому, они обнаружили, что охраны у входа нет. Гончарюк забеспокоился. Деликатно, но решительно отстранил Новосильцеву и вошел первым. В вестибюле, у стены на диване мирно храпел солдат из отряда Кобылинского. Винтовка лежала рядом на полу.

– Вот охрана – тудыть его в остров Маврикий и озеро Титикака! – возмутился Гончарюк. – И пьян небось! Откуда они только водку берут?

Он потянул носом воздух.