Читать книгу - "Тайна Черного моря - Игорь Чубаха"

– Обстановка, – негромко бросил старшина Приемыхов.

– Движение в помещении, – кратко, стараясь не выдать дрожь в голосе, ответил Адымбаев. – Наличие посторонних. Попытка атаки. Атака отбита. Потерь нет, число противника неизвестно.

– Так. Начинаем вторичную «эпиляцию». Пелевин-Сорокин, за ними Брагин-Карташов. Следом Адымбаев-Тимохин. Я прикрываю. Идем «клешней». Дистанция четыре метра.

Первая спарка исчезла в пороховой гари, застилающей вход во второй зал, а старшина, автоматически отметив время начала активной фазы (16.41), вызвал майора. О происходящем он не думал. Не было смысла. Ведь если в ход операции вкрадывается посторонний, заранее не просчитанный фактор, значит, операция под угрозой срыва и, значит, фактор подлежит уничтожению. Немедленному. Поскольку любая неожиданность однозначно интерпретируется как акция противника.

– Товарищ майор, докладывает «Пчела 1»…

– Ну?! Что у вас там за фигня творится?!

– Похоже, фаза 4.

– Та-ак… Продолжайте «эпиляцию», старшина. Докладывать по мере поступления данных. Конец.

У майора разом вспотели ладони и волнами пошли волосы под фуражкой. Ай-ай-ай, а бронежилеты-то я разрешил орлам на брать…

– Конец.

Что-то здесь было не то и не так. Карл это нутром чувствовал. Похоже, столкнулись «поморы» с кем-то, кто им не по зубам. А не по зубам ребяткам в этом городе только он, Князев, да его сын. Неужели Анатолий выбрал Зоо в качестве наблюдательного пункта? Вряд ли.

Майор повернулся к нетерпеливо топчущемуся Семену:

– Товарищ генерал…

– Говорите, майор, – хмуро поторопил Семен. – Почему стрельба?

– Очевидно, отряд выявил неустановленную вражескую тактическую единицу. Пока ничего более конкретного сказать не могу.

– Что же, ваши «помидоры» с одним человеком справиться не могут[73]? – взъярился Семен. – Ваши действия?

– Продолжаю выполнять приказ – обеспечение охраны, – сухо ответил Горовец. – Вверенное мне подразделение проведет «эпиляцию» территории, и мы войдем внутрь.

Генерал лишь хмыкнул в ответ.

Но майор уже забыл про него.

В радиофоне раздалось истошное «Лягай!», после чего последовал такой БА-БАХ, что мозг едва не катапультировался через противоположное ухо. И снова автоматная трескотня.

Майор почувствовал, как у него вытягивается лицо. Стреляли из примкнутого к «калашу» гранатомета, применение которого внутри замкнутого помещения запрещалось строго-настрого – это все равно что бить молотком комара, сидящего у тебя на лбу.

Сержант Карташов и рядовой Брагин последовали за товарищами в зону действия фазы 4. Приготовилась последняя спарка. Адымбаев напряженно считал про себя: «И – раз… И – два… И…»

И – помещение второго зала взорвалось убийственным акустическим ударом, от которого вздрогнули стены древнего здания.

Наступившая после первых автоматных очередей тишина была оглушительной. Гробовой. Давящей. До звона в ушах.

Алиса стряхнула с головы осколки стекла, приподнялась на локте, осмотрелась. И тут же откатилась в сторону, едва сдержав вопль: прямо над ней, воинственно подняв длинные клешни, застыло на многосуставчатых ногах исполинское инопланетное чудовище. Пялилось на неё черными каплями глаз из-под толстого костяного нароста на лбу. «Длинноногий японский краб (Macrocheira kaempferi)» значилось на табличке под пришельцем. Алиса беззвучно выругалась: тьфу, дура, экспоната испугалась…

Она посмотрела налево. Рядом валялось чучело гигантского варана (Varanus komodoensis), а чуть дальше в луже остро пахнущего консерванта ничком лежал Вискас. Уткнувшись лицом в пол, обеими руками натянув свою дурацкую шляпу на уши. Неужели?..

– Эй… – шепотом позвала Алиса.

Нет, жив: Василий поднял голову, обалдело ею помотал, не вставая, зачем-то ощупал пол в пределах досягаемости руки. Тупо погладил упавшего варана по башке.

– Цел?

– Ф-фу… Чтоб я так жил…

Он хлюпнул носом. Языком перекатил дурацкую спичку в левый угол рта.

– Ну, если цел, тогда вперед.

Алиса с брезгливостью наблюдала, как к её упершемуся в пол локтю подбирается формалиновая лужа.

– Нет, – вдруг твердо шикнул Вискас. – Там профи. Семь стволов. Гранаты. Сейчас они посовещаются, поймут что к чему, а потом покоцают нас, как куропаток. Как этого.

Он приподнял чучело варана. В боку рептилии зияло аккуратное пулевое отверстие. Совсем недавнее.

Не вставая, Алиса извернулась, достала из подмышечной кобуры «браунинг».

– Так что же делать?

Василий на миг задумался. Около входа под чьим-то сапогом негромко хрустнуло стекло.

– Быстрее, Вискас, – зашипела Алиса. – Думай, родненький!

– Цирковой номер «Летающие слоны», – вдруг оскалился детектив во весь свой щербатый рот. – Нервных просят удалиться… Когда скажу: «Давай!» – давай вперед.

Ласково, как котенка, он прижал к груди чучело варана, достал из уголка губ спичку и чиркнул её о торчащий гнилым зубом из витрины осколок стекла.

В отличие от рядового Адымбаева, сержант Карташов сейчас чувствовал себя уверенно. Как дома. Как будто снова попал во времена своей боевой молодости: тогда были и джунгли Никарагуа, и весьма успешная, хотя несколько подзатянувшаяся операция «Новые берега». В джунглях-то было гораздо хуже, лес жил, шевелился, дышал; разноголосо орали обезьяны и попугаи, в высокой траве мелькали блестящие спинки то ли ящериц, то ли змей… и из-за каждого дерева какой-нибудь смуглый преверженец империализма норовил всадить в тебя пулю из трофейного автомата или отравленную стрелку из духовой трубки.

Именно благодаря тому, что сержант провел несколько месяцев в джунглях, он первым заметил опасность. Однако среагировал неадекватно.

Когда над рядами стендов и витрин вдруг бесшумно возник гигантский варан и, атакующе растопырив лапы, распахнув зубастую пасть, вывалив багровый язык, спикировал на первую спарку, сержант не раздумывал, ибо раздумывать было некогда.

Во всю глотку он рявкнул: «Лягай!!!», вскинул автомат, мгновенно поймал движущуюся цель на мушку и рванул пусковую скобу гранатомета. Сержант ещё успел заметить, что за зверем, рождаясь откуда-то из-под хвоста, тянется дымный скунсовый след – наверное, потому и воспользовался гранатометом; уже в следующий момент безосколочный снаряд, оставляющий за собой такую же дымную дорожку, ударил в возомнившее себя птицей пресмыкающееся. Птицеящер разлетелся на тлеющие ошметки, а тлеющие ошметки разлетелись по всему залу.