Читать книгу - "Год Быка - Александр Омельянюк"

– «И не помылся накануне – три!» – уже сам удивлённо добавил он.

Оба рассмеялись. Только жена – больше от страха за мужа. А он – из-за горечи воспоминаний об узнанном накануне.

– «Что это с тобой? Ты меня пугаешь! Не рановато ли?!» – не манерничая, встревожилась Ксения.

– «Да не бойся! Я знаю, почему: всего лишь не дал вчера себе установку на длительный сон!».

– «Ну, дай-то бог, что так!».

– «Так, так!» – окончательно успокоил он жену, и прилёг ещё на полтора часа, дабы выйти на обычный режим выходного дня.

Выспавшийся и отдохнувший, отправился Платон в свою пятнадцатую январскую лыжную прогулку. Сидя в автобусе, он ощутил какую-то лёгкость, ощущение душевного равновесия, спокойствия, и даже чистоты. И не только физической, но и моральной. Словно он, наконец, отмылся от свалившейся вчера на него новой грязи от давней пакости Вдовина.

Да! От низости и подлости мне надо держаться подальше! Отвык я уже от этого… даже от Гаврилыча! – неожиданно понял он – Прошлое надо уважать и объективно фиксировать, как состоявшийся исторический факт, а жить – настоящим и будущим! – молча заключил философ.

Но прошлое пока не опускало от себя. Тогда Платон решил от корки до корки прочитать всю книгу. И почти полторы следующие недели он вечерами тщательно изучал талмуд. Многое, изложенное в нём, показалось весьма интересным. И не только новые достижения вызвали интерес Платона, но и ранее неизвестные ему факты истории тоже. И хотя лица многих его знакомых сохранились практически неизменными, другие же, за полтора десятка лет, изменились почти до неузнаваемости.

К своему удовлетворению корректора-любителя он нашёл в тексте книги ряд стилистических и пунктуационных ошибок, неверных цифр, неточных выражений, неправильно употреблённых слов и терминов, ошибок в инициалах, недописанные и слитно написанные слова, и не только.

Складывалось впечатление, что в авторской и редакционной группах не нашлось инженера, владеющего литературным русским языком, а редактор и корректор неизвестного издательства к тому же ещё и проглядели ряд очевидных ошибок. Но это было ещё не главным. В абзаце о тяжёлом положении фирмы в 1995-ом году Платон прочитал, подчёркивая одиозные места, вызвавшие удивление:

«Одним из наиболее сложных и трудных в работе НПО машиностроения стал 1995 г. К тому времени уже чётко обозначилось разделение на тех, кто способен стойко выдерживать напряжённые и постоянно меняющиеся условия, изменения, происходящие в НПО и в стране, и на тех, кто оказался не способен к этому. Общая численность работающих сократилась вдвое по сравнению с 1991 г. Несмотря на создавшиеся сложные экономические обстоятельства, руководство предприятия, опираясь на сохранённые наиболее квалифицированные кадры, приступило к развёртыванию работ на перспективу».

Вот тебе и на!? Оказывается, ушли только худшие, а остались – только лучшие?! Это видимо писали люди, как и Вдовин, потерявшие совесть, а вместе с нею и объективность? Их зашоренность мешала им полно и всеобъемлюще взглянуть на реально сложившуюся в то время ситуацию!

Ведь в 1995 году – когда терпение людей лопнуло – кроме части людского балласта, «пены», с фирмы ушли и сильные, талантливые и трудолюбивые, независимые, уважающие себя и своих близких, знающие себе цену, честные и порядочные, не боящиеся новых трудностей и риска – то есть, смелые люди!

А остались только те, кто уже нашёл себя, своё дело, своё место под Солнцем. Но остались и те, кто приспособился к ситуации, примазался к власть имущим, присосался к их кормушке. Среди них и те, кто боялся новых трудностей и неизведанного, новой, часто тяжёлой работы и личной ответственности; те, кто уже стал ни на что не способен, кроме как досиживать свой стаж и доживать свой век – то есть, трусливые люди!

Ну, бог с ними, с убогими! А может, чёрт?! – окончательно решил он.

Да! Зеркало жизни в данном случае оказалось кривым! А ведь некоторые с моей бывшей фирмы могут хорошо и честно писать! Вон, второе отделение как тепло о своих коллегах и работах написало! Сразу видно руку настоящих интеллигентов! – сам с собой продолжал рассуждать писатель.

Наконец, с книгой было покончено и, несмотря на обнаруженную в ней очередную подлость в свой адрес, Платон с чувством удовлетворения и облегчения положил её на дальнюю полку книжного шкафа.

Теперь он получил невольный карт-бланш для своей вольной версии событий, происходивших на фирме во время его там работы.

Окончания его моральных мучений совпало с днём рождения жены. И Кеше удалось выкроить вечерок для поздравления мамы. Утренний букет мужа, купленный им после традиционной сдачи анализов в поликлинике, дополнился вечерним букетом сына. Очень уютно и весело посидели втроём.

Кира в этот вечер допоздна работала, да и бывшее ранее весьма тёплое отношение к ней со стороны Иннокентия теперь уже заметно охладело.

В течение дня Ксении названивали родственники, в том числе были и инициированные мужем, звонки от чуть не подзабывших с его стороны, среди которых Настя и Катя отделались лишь SMS-ками.

Подруга Татьяна из Германии поздравила Ксению по Skype, а старшие сыновья Платона Вячеслав и Владимир прислали свои поздравления соответственно из Буэнос-Айреса и Жёлтых Вод по e-mail.

Лишь звонок Варвары из Салтыковки по мобильнику заставил Платона принять участие в коротком, но приятном разговоре об их сыне и внуках.

Вглядываясь в своё отражение в зеркале, Платон внимательно слушал свою первую любовь, невольно принёсшую ему и его последнюю.

Да! Зеркало жизни не обманешь! Какой ты есть – таким и станешь! Надо бы ещё раз внимательно послушать песню Жана Татляна «Зеркало жизни»! – решил философ и поэт, позже сделав это, невольно прослезившись.

Но, а пока он слушал Варвару. Та решила, что в ожидании сына, вместе с Егором приведёт в порядок их необыкновенную московскую квартиру.

Высотка на Котельнической набережной дом 1/15 являлась вершиной не только части Московского мира, но и сталинского ампира! По проекту архитекторов Чечулина и Ростковского она была достроена в 1952 году.

Но даже среди семисот квартир этого знаменитого высотного дома официально четырёхкомнатная квартира Гавриловых была просто огромна!

Комнаты по 18, 20, 25 и 55 квадратных метров, с общей жилой площадью в 118 квадратных метров дополнялись большой кухней в 15 квадратных метров и двумя санузлами!

А с большой ванной с выходящим на улицу окном, постирочной комнатой, гардеробной и просторной прихожей, площадь квартиры достигала почти полторы сотни квадратных метров! И это дополнялось огромным балконом почти в тридцать квадратных метров, давно превращённым хозяевами в летнюю террасу! Паркетный пол и потолки почти в три с половиной метра дополняли эту роскошную картину!